Дэвид Вебер: Гвардия Бога Войны

Но учитель даже в этом находил отрицательные стороны. Он полагал, что уверенность Вейжона в себе переходит в самоуверенность, даже наглость. Но что дурного в том, что человек знает себе цену? Ведь Вейжон вовсе не считает, что дело только в нем самом. Он признает, что своей отличной военной выучкой он обязан наставникам, он прекрасно понимает, как ему повезло с телосложением и природной силой, которыми наградил его Томанак. Эта благосклонность Меча Света была одной из причин его страстного желания отправлять правосудие среди простых людей Орфрессы. За эту страсть его часто укорял учитель, хотя все, чего он желал, – оказаться достойным доверия Томанака.

Когда сэр Чарроу говорил, Вейжон всегда слушал внимательно. В этом состояла его обязанность рыцаря-послушника, а ни один Алмерас из рода Алмерасов не стал бы манкировать своими обязанностями. Но чем внимательнее он слушал, чем глубже вникал в слова наставника, тем сложнее ему было убедить себя в том, что сэр Чарроу прав. Справедливость есть справедливость, правда есть правда, а владение мечом – владение мечом. Отказаться от этого, пойти на компромисс – значит отречься от всего, ради чего и существует Орден.

Кроме того, как бы прекрасно Вейжон ни осознавал свое превосходство, он никогда не выказывал его перед другими членами Ордена, каким бы низким ни было их происхождение. Правда, этой своей снисходительностью он тоже гордился. В отличие от большинства рыцарских орденов, Орден Томанака был открыт для всех, в него принимали исходя из личных заслуг соискателя. С одной стороны, жаль, что таким образом в Орден проникают люди не только высокого происхождения, но в то же время из знати здесь оказываются только самые лучшие воины. К тому же Вейжон знал, что братья низкого звания никогда не допускаются в Ордене на главные роли, и это весьма справедливо. Но никто не сможет упрекнуть братьев благородного происхождения, например сэра Вейжона Алмераса, что они обходятся с остальными членами Ордена без должного уважения.

Более того, никакие законы и правила Ордена не требовали тесного общения с подчиненными, если в том не было насущной необходимости. Только он не мог отделаться от ощущения, будто сэр Чарроу считает, что ему следует быть более… более…

Вейжон никак не мог ухватить подходящее слово, чтобы выразить, чего именно хочет от него сэр Чарроу, хотя это слово было где-то рядом. Капитан не читал ему нотаций, в Ордене это было не принято, но хватало и постоянного перечисления тех качеств, которыми должен обладать настоящий рыцарь Ордена, чтобы у Вейжона не осталось сомнений – сэр Чарроу не вполне уверен в том, что Вейжон обладает этими качествами в полной мере. Ведь Вейжон оставался рыцарем-послушником уже почти три года. Он понимал, что отсутствие продвижения по иерархической лестнице никак не связано с его доблестью. Значит, сэр Чарроу не позволяет ему двигаться выше по каким-то другим причинам. Вейжон заметил (хотя ни один настоящий рыцарь не признался бы в этом), что учитель время от времени любит давать ему особенно неприятные поручения. Не опасные и, разумеется, не те, против которых стал бы возражать рыцарь Ордена, но несколько… унизительные? Нет, неверно. Можно подумать, капитан надеется, будто эти задания, подходящие скорее для менее знатных братьев, подтолкнут Вейжона к пониманию того, что хочет внушить ему сэр Чарроу.

Если в этом состоит цель мастера, тогда Вейжон не возражает, ведь сэр Чарроу его наставник в Ордене. Он один из самых благородных, самых безупречных людей, которых только встречал Вейжон, молодой рыцарь даже не винил его в том, что его собственная карьера не движется. Он мог не соглашаться с ним, но решение все равно оставалось за главой дома. Действительно, благородный рыцарь принимает решения вышестоящих независимо от того, согласен он с ними или нет. И если сэр Чарроу хочет преподать Вейжону еще несколько уроков или же развить в нем интуицию, что ж, молодой послушник готов учиться. Эта готовность тоже одна из черт отпрыска знатного рода, конечно, она присуща и Алмерасу из рода Алмерасов.

К сожалению, он не всегда догадывается, что именно хочет внушить ему сэр Чарроу. Бывали моменты, когда Вейжону казалось, что капитан едва ли не превратно представляет себе, в чем на самом деле состоят обязанности молодого послушника. Вот как сейчас. Нет, в этом поручении не было ничего постыдного, но сейчас слишком рано и за ночь намело сугробы. Рыцарь должен уметь переносить трудности, но в столь ранний час было лишь одно место, в котором хотелось оказаться сэру Алмерасу, – среди мягких теплых одеял. А последнее место, куда он хотел попасть на заре в полной амуниции рыцаря Ордена, – это порт.