Виктор Ночкин - Ночью все эльфы серы

Джек пыхтел и ворочался под ним, но хватка эльфа была — что твой стальной капкан. И тут оконное стекло над Джеком лопнуло, сотня осколков вместе с разбившим окно эльфом влетела в комнату. Джек зажмурился, а когда открыл глаза, Гвизо на нем уже не было, по комнате катился стальной вихрь — два эльфа скакали, размахивая ножами, да так быстро, что Джек не мог уловить ни единого движения, только звенящий стальной туман.

«О, светлые боги, — подумал он, торопливо отползая в угол, — и с этим вот чудищем я дрался?» Двое подручных Гвизо, оставив девушку, сбежали из комнаты. Теперь, когда они не крались тайком, Джек отлично слышал стук их сапог — трусы слетели по лестнице, потом хлопнула входная дверь. Впрочем, в это мгновение он отлично понимал парней. Вжавшись в угол, Джек осознал, что ни за что не хотел бы оказаться между этой парой, размахивающей клинками.

Улучив момент, Гвизо взлетел на подоконник и ударил Кайалона сапогом в лицо. Тот уклонился, отступил, а разбойник исчез в темноте. Тут же стало тихо, только всхлипывала, утирая слезы рукавами, Аллика. Джек понял, что затаил дыхание и сейчас лопнет, если не выдохнет. Он с шумом выпустил воздух, и Кайалон обернулся на этот звук.

— Человек?

— Он спас меня, проводил сюда, — шмыгая покрасневшим носом, объяснила Аллика.

Кайалон выслушал ее короткую историю, кивнул, помог Джеку подняться и протянул нож, который господин четвертый секретарь потерял в схватке. Потом они отправились провожать Джека, который не знал дороги. На прощание эльф пожал Джеку руку и поблагодарил за помощь бедной девушке.

— Нужно быть очень смелым эльфом… то есть, очень смелым человеком, чтобы решиться встать на пути Гвизо, — сказал он.

— Я просто не знал, с кем имею дело, — признался Джек. — Но все равно не жалею ни о чем. Береги Аллику. Она такая… незадачливая…

— Не беспокойся, друг, — торжественно пообещал эльф, — с ней все будет хорошо, ручаюсь.

Аллика больше ничего не стала говорить, только погладила Джека по руке тонкими пальчиками, но и того было довольно, чтобы вогнать человека в краску.

Наутро Джек Джонсон покинул Гауллин. Он был страшно доволен собой и снисходительно поглядывал на улыбчивых прохожих и вежливых стражников. Теперь, когда он знал их тайну, от былой неприязни не осталось и следа. Он разглядел сущность города под искусным гримом и понял ее. Она не так уж отличалась от людской.

А прочие участники ночных приключений господина четвертого секретаря собрались в знакомом Джеку кабачке — получить гонорар и выпить по бокалу вина, перед тем как идти отсыпаться. Они стягивали парики, отдирали накладные носы и стирали шрамы. Живехонький благообразный хозяин заведения прежде всего наполнил бокал Аллики — он приходился ей не отцом, а племянником, и обязан был уважить старшую родственницу.

Кайалон бросил на стол мешочек, глухо звякнули монеты.

— Вот серебро из Хрустального Дворца. Старейшины довольны. Уезжая, господин Джонсон улыбался.

— А я недоволен, — буркнул Гвизо, потирая шрам. Эта отметина была не бутафорской. — Эх, разрешили бы мне пустить кровь человеку… ну совсем немного, так, для правдоподобия.

— Не надо перегибать палку, — возразила Аллика. — Джек отличный парень… ну, для человека отличный. И как, по-твоему, его господин отнесется к ранам, нанесенным послу?

— Нас-то он бил всерьез, — заметил эльф, изображавший ночного налетчика в Помойном переулке. — Если бы я не увернулся, он мне башку мог разнести своим тесаком!

— Возьми, полечись, — протянул его долю серебра Кайалон. Пока все болтали, он делил монеты. — Честно говоря, я не понимаю, зачем весь этот спектакль. Конечно, человеку дали почувствовать себя героем, ему приятно. Но кто он? Какая-то мелкая сошка, при дворе он не имеет веса. Мне сказали: это чтобы не возникло раздражения, чтобы люди не думали о новой войне. Но кого волнует раздражение маленького человека? А? Разве не так?

Аллика пригубила вино и вздохнула. В свои триста с лишком она выглядела на шестнадцать, потому что не знала переживаний. Ее племянник — и тот с виду куда старше, а Аллика — девчонка девчонкой… Но если она до сих пор не испытывала сильных чувств, это не значит, что она дура. Наоборот, она понимала людей, как никто другой, потому Совет Гауллина и доверил ей руководить предприятием.

— Нет, не так, — ответила она Кайалону. — От такого человека может выйти большая беда. С людьми всегда непросто, уж больно они похожи на нас.