Наталья Щерба - Золотая петля

За время, проведенное им на войне, Серговский видел множество хитрых машин и приспособлений, действие которых непосвященные называли волшебством, а люди опытные — наукой механикой. Поэтому в умных духов он не верил, а вот в хитрый человеческий разум и смекалку — еще как.

И в коварство леди Дэамор… Просто так эта женщина ничего не делала. Фаворитка желала вернуть себе высокое положение при дворе, — возможно, именно поэтому ее привлекала тайна Эльфограда. Несомненно, она знала больше о загадочной Золотой Петле, чем рассказала Серговскому, так что ему следовало делать собственные выводы.

Поэтому к часам стоило присмотреться.

…Мастерская заполнилась эльфами: Марик и еще два мастера сразу же углубились в чтение свитков и рукописей путешественницы, ворохом лежавших на большом столе, — некоторые сразу же передавались на столы к писцам.

Серговский отдал Смотрителю свиток с пожеланиями леди Дэамор по поводу заглавия и титульного листа, предисловия, порядка чередования текстов и иллюстраций по главам и рубрикам. А еще сообщил, что ровно через десять дней он лично должен вернуться к войску, но уже с готовой книгой. Старик сдержанно поблагодарил поручика за указания и, чтобы занять его время, предложил выбрать ему любую книгу для чтения. Серговский ответил, что не хочет отвлекать мастеров, поэтому после как-нибудь сам пройдется по главному залу.

Согласно пожеланию фаворитки оклад книги следовало сделать позолоченным, листы пергамена раскрасить в черный цвет, а все буквы выводить золотой краской. Ювелиры тоже получили весьма трудоемкое задание: изготовить на золотых и серебряных пластинах гравюры, украшенные замысловатыми рисунками в виде мифических птиц и зверей, фантастических цветов и старинных рун. Согласно заказу, все гравюры надлежало чередовать в строго определенном порядке, причем на каждой из гравюр каллиграфически выставлять инициалы самой леди Дэамор, скрытые за основным рисунком, что намного усложняло задачу. Кроме того, ювелирам доверили изготовление серебряных застежек-трилистников на кожаных ремешках. Получив работу, они тут же удалились в свою мастерскую, вход в которую тоже шел из главного зала. Серговский тотчас приставил к дверям ювелирной мастерской охрану из трех человек.

На столах уже развернули готовые пергамены черного цвета, и писцы приступили к работе: одни разлиновывали листы, другие, заточив перья, начинали копировать текст, третьи — посыпали готовые листы песком, просушивая только что нанесенные чернила.

Серговский заметил, что Марик взял один из свитков и прошел к свободному писчему столу, где были уже разложены инструменты для рисования: заостренные писала, перья, чернила, киноварь, черная, красная, золотая и серебряная краски, — наверное, юноша собирался заняться копированием какого-то рисунка.

Шло время, и напряжение среди мастеров, вызванное присутствием охраны и самого поручика, понемногу спадало: писцы громко перешептывались, советуясь между собой, или шли за разъяснениями к Смотрителю. Тот сам просматривал свитки леди Дэамор, назначал работу для каждого писца или рисовальщика, ходил меж столов, следя за исполнением и давая замечания. Серговский заметил, что при выборе того или иного свитка старик советовался только с двумя мастерами: одного из них, такого же седого, как Смотритель, звали Нестором, а младшего, коротко стриженого — Ником.

Вскоре Серговскому надоело слоняться без дела и, взяв наугад какую-то книгу с полки, он присел за пустующий стол.

В книге оказались старинные романтические баллады. Через некоторое время, утомившись от скучного чтения, поручик впал в легкую полудремоту. Тем не менее он не забывал иногда окидывать пристальным взором весь зал, неизменно заканчивая осмотр наблюдением за Мариком.

Вот юноша смешно выпятил губу, в очередной раз сдувая длинноватую челку, помассировал виски и вдруг поднял голову. Перекрестие взглядов длилось всего лишь миг — Марик не выдержал первым и все-таки отвел глаза, но Серговский успел заметить, что в глазах юноши промелькнул испуг.

А когда боятся — есть что скрывать. Недаром леди Дэамор просила проследить за ним… Возможно, юноша действительно не так прост, каким кажется.

Настало время обеда.

Серговского тоже пригласили в столовую, где за длинным столом уже расселись все мастера, включая Смотрителя.

Поручик дал себе волю, с удовольствием уплетая пшенную кашу с яблоками и ломти румяного ржаного хлеба, не забывая при этом прикладываться к кружке с душистым квасом. Он подметил, что Марик сел подальше от него, за другой конец стола.