Крис Вудинг - Отрава

— Она знает! — ахнула Париаса.

Скридл свирепо взглянул на нее, а потом снова на Отраву. Но по его лицу девушке стало ясно, что ее догадка оказалась верна.

— Так написано в книге, верно? — еле слышно выговорила Отрава и через силу улыбнулась под упавшими на лицо волосами. — В книге жизни Мелчерона. Вы знали, о чем он пишет. Он писал историю нового ученика, который ненавидел эльфов и уничтожил бы всех вас, отвоевав назад наше королевство. — Девушка снова рассмеялась. — Все это… это испытание. Я училась. Поэтому он столько раз намекал мне, поэтому сказал всю правду — что это только сказка. Он хотел, чтобы я знала, потому что придет день, и настанет мой черед писать ее.

— Чушь, бессмыслица! — закричал Скридл. — Сказка? Ты что, спятила?

Но Отрава за всю свою жизнь еще ни в чем не была так уверена.

— Вы украли книгу, чтобы не узнали, кто убийца. Но в книге вы нашли имя. Мое имя. — Смех наконец иссяк, и Отрава посерьезнела. — Какая ирония… Я не ненавидела эльфов, пока вы не похитили Азалию. Вы сами заставили меня вас возненавидеть. Вы сделали меня той, кто я есть.

Может, это часть сказки. Может, Мелчерон готовил меня себе в преемники. — Отрава закашлялась и криво усмехнулась. — Я возьму в руки перо Иерофанта и отплачу вам за все.

— Если только сейчас я не прикончу тебя, — сказал Скридл, но в голосе его звучала неуверенность.

— Не сможешь, — ответила девушка. — Разве ты не понимаешь? Это моя история. Поэтому, когда Иерофант погиб, жизнь продолжалась, но стоило мне захотеть умереть, все начало разрушаться. Это история о том, как я стану Иерофантом. Без него можно было обойтись, но без меня нет. Убей меня — и ты убьешь себя и всех остальных. Пока история не закончена, пока я не стану Иерофантом, я должна жить.

— Какой же бред вы, люди, порой несете, — проговорил Скридл и вонзил в нее нож.

Отрава от удивления вытаращила лиловые глаза. Нож глубоко вошел ей в бок, прямо под ребра. Она разинула рот, и оттуда потекла струйка крови. Все тело вдруг онемело и стало холодным: от шока она почти не чувствовала боли.

Скридл вырвал нож, и Отрава затряслась. По бедру текло что-то влажное. Девушка смотрела в черные глаза Скридла и видела, как они блестят от ликования. Этого не может быть! Она же была так уверена…

А потом Париаса закричала. Высокий звук, похожий на пение флейты, был невыносим, потому что такой прекрасный голос не должны искажать страх и мука. Скридл обернулся и тоже увидел. Стены становились тоньше, менее прочными, чем были прежде. Париаса уставилась на свои нежные, ухоженные руки, которые вдруг стали видны насквозь — все кости, все прожилки. Женщина зашаталась и рухнула на диван. Отрава с трудом вздохнула. Даже воздух стал каким-то фальшивым, словно все растворялось и превращалось в сон.

Скридл с дикими глазами повернулся к девушке.

— Что происходит? Что ты делаешь?

— Я же говорила, — с торжеством прошептала Отрава, — ты не можешь меня убить. Это моя сказка.

— Любовь моя, послушай ее, — вскричала Париаса.

— Ни за что! — пронзительно заорал Скридл и еще раз вонзил в Отраву нож, на этот раз глубже, по самую рукоять.

Отрава закричала от боли, когда острое лезвие вонзилось в ее плоть. Скридл вынул нож, весь в ее крови. Отрава затряслась и упала бы на своего мучителя, если бы он не удерживал ее, вцепившись ей в глотку. У нее не осталось никаких сил сопротивляться. Из лилового глаза выкатилась слеза и упала на каменный пол. Отрава уж было подумала, что капля просочится вниз, потому что пол стал почти прозрачным и постепенно исчезал, как призрак. Он не мог бы больше выдерживать их вес, если бы они тоже не превратились в призраков. У Отравы остекленели глаза, но она все еще видела, как клочьями выпадают волосы Скридла, крошатся зубы, вместо руки с ножом остаются только кости. Где-то позади него Париаса из последних сил поднималась на ноги.

— Прекрати! — кричала она. — Ты убьешь нас! Но Скридл совсем обезумел.

— Она нас не победит! Она человек! — Ты… уже проиграл, — сказала Отрава, улыбнувшись кровавой улыбкой. — Хватит. Последней буду смеяться я.

Скридл яростно взвыл и замахнулся ножом в третий раз. Но в этот момент Париаса бросилась к нему. У нее в руке возник нож, и она с криком вонзила его в шею Скридла. Весь мир словно зашатался.

— Я хочу жить, — прошептала она. Скридл вытаращил глаза и запрокинулся назад, ухватившись за свое горло. Он выпустил Отраву, и она бессильно осела на пол. Убийца все еще не отрывал от нее взгляд, как будто ножом его ударила она, а не его возлюбленная. Скридл пытался говорить, но вместо слов изо рта хлынула кровь. Потом его глаза закатились, и он упал на спину, опрокинув туалетный столик.