Крис Вудинг - Отрава

Отрава ответила, что знает. Это растение росло повсюду на болотах, где она выросла.

— Если вы не знаете, как оно действует, то, скорее всего, вы в королевстве новички. Огневое сусло горит по-особому. Вы разжигаете огонь, когда солнце садится, подбрасываете этой травы, оставляете гореть. Это называется кратчайший путь. Так можно подгонять все, ясно?

Отрава не очень поняла, что он имеет в виду, но внимательно слушала. Хотя терпение никогда не было ее сильной стороной.

— Вы ведь хотите найти дворец? — спросил Горюн, вытянув свою влажную шею и одарив их унылым взглядом. — Когда весть будет послана, вы уже не сможете передумать.

— Мы пойдем туда, — не задумываясь, сказала Отрава.

Перчинка встревожено пискнула, но дальше ого ее возражения не пошли. Горюн бросил огневое сусло в разгорающийся огонь, спугнув Андерсена, который как-то умудрился найти себе уютное местечко возле очага . Пламя опало и развелось снова, но Отрава заметила, что теперь рез алые вихри повалил черный дымок, а огонь раскраснелся, как горячий камень.

— Он идет, — произнес Горюн. — Кто идет? — спросил Брэм. — Кучер.

— Мы поедем в карете? — воскликнула Перчинка, по-видимому, упустив скрытый смысл, которую вложил Горюн в это слово.

— Прямо во дворец короля эльфов, — кивнул Горюн.

Отраве не очень понравился его тон.

Горюн заварил для них чай, а они поделились с ним своей провизией. Чай оказался горьким и зеленым, с травинками и чаинками, но почему-то Отрава пила его с удовольствием. Правда, она обратила внимание на то, что Брэм пить не стал. Он весь так и излучал недоверие к этому жалкому созданию, которое их приютило.

Сам Горюн, дрожа всем телом, уселся на скамейку. Крошечный домик стал постепенно наполняться теплом, а огонь по-домашнему мерцал, отгоняя подступающую ночь. Отрава немного рас— слабилась. Горюн был грустным, да, но разве опасными Ей как-то не верилось, что от него стоит ждать подвоха. Хотя, конечно, в королевстве эльфов возможно все.

— Можно задать вопрос, Горюн? — в конце концов сказала девушка. — Точнее, два. Вы же здесь не счастливы. Вы не можете поймать рыбу и ничего не едите. Вы живете тут уже сто лет. Так вот: как вы сюда попали? И почему бы вам не уйти?

Горюн моргнул и медленно поднял голову, как будто она была очень тяжелой.

— Знаете, меня об этом еще никто не спрашивал. Почему я не уходил? Ни разу за сто лет…

— Ну и? Почему же? — Однажды я пытался, — ответил Горюн. — Не советую.

— Что же случилось? — осторожно спросила Отрава.

Он вдруг напомнил ей Миногу, который уклонялся от ее вопросов и отделывался туманными фразами, когда она спрашивала его о назначении загадок. На этот раз она собиралась добиться по— дробного рассказа.

Горюн долго испепелял ее взглядом.

— Возможно, вы когда-нибудь узнаете. Да, ты такая же, как и я. Человек, задающий вопросы. Можно, я отвечу сначала на первый вопрос? Как я сюда попал? Не знаю. В один прекрасный день я просто очутился здесь. Больше ничего не помню. И вот я начал задавать вопросы. Но никто не хотел меня слушать. Всех интересовали только свои дела, они уходили как можно быстрее, не желая задумываться, что они творят. — Он шумно хлебнул чаю. — Но рыбалка дает время поразмыслить. И я думал. Слушал истории других людей, которые приходили, и все понял.

— Поняли что? — спросила Отрава. — Как я сюда попал, — ответил Горюн. — И как же?

— Спросите лучше у Иерофанта. — Почему вы не можете просто сказать мне? — Так не пойдет, — вздохнул Горюн с неподдельным огорчением. — Существуют законы, им надо следовать. Все подчинено законам. Пока для вашего же блага вам лучше не знать. Слишком рано.

Отрава разочарованно заскрипела зубами. — Теперь второй вопрос.

— Ах да. Как я уже говорил, все подчинено законам. У каждого свой путь, своя роль. И если перестать делать то, для чего ты предназначен, то испортится и все остальное. Мы все — звенья одной цепи, понимаешь? Мне полагается оставаться здесь. Я должен хранить ответы. Если человек заблудился, он приходит ко мне, и я направляю его в нужную сторону. Я даю им так называемый кратчайший путь, вот как вам. — Он ссутулился, даже как будто стал меньше ростом, и потупился, уставясь на кота, который вполглаза наблюдал за ним, притворяясь спящим. — Мне не положено странствовать. И когда я ушел, путники терялись, потому что некому было подсказать им дорогу. Все начало разваливаться.

— Потому что вы делали то, для чего не предназначены — удивленно спросила Перчинка.