Дмитрий Алкар - Тени Реальности 2. Час Быка

Прибежище черномагического безумия, укутавшего мой разум. И, возможно, Ксану. Но я уже не знаю про неё — что она такое и какие бездны хранятся в её сознании. Но всё вокруг явно просится на очищение огнеметом священной инквизицией давних времен, восстань вдруг она из небытия.

Но как близки к небытию мы сами? Что мы есть? Какие глупые вопросы. Лучше не думать об этом слишком долго, иначе можно потеряться окончательно. И, например, тем самым сбиться с нащупанного в приступах экстатического восприятия пути. Ни в коем случае, правда? Я не вернусь обратно, к тому, как я тлел пустой оболочкой сотни и сотни…

Плюхнувшись прямо на одну из валяющихся подушек, я закурил, не глядя, нащупав под скомканными листами из древних книг початую пачку сигарет. Затягиваясь, раз за разом, до отупления, до гипервентиляции легких отравленным дымом, я опустил взгляд. Перед моим взглядом был лежащий сверху обрывок, на котором изображались «Дьявольские Влюбленные» из запрещенного индекса гримуаров. Хмыкнув, стряхиваю пепел на изображение оскаленного лица Лилит, и наклоняю голову, устремляя взор на сидящую, поджав ноги, Ксану, угрюмо, пожалуй, глядящую куда-то в никуда. Под ее глазами залегли черные круги, а лицо ничего, в принципе, не выражало, застыв асбестовой, бледной маской. Только лихорадочно блестели глаза, притягивая к себе моё внимание. В одной её руке тлела сигарета, обжигая покрывало, а другая покоилась на лодыжках, стягивая их к себе. Лохмотья волос в вечно неверном свете огней в спальне отсвечивали фиолетовым оттенком, хотя и были белыми.

Я подумал было что-то сказать, но промолчал. Говорить нечего. А если и показать ей какие-то эмоции — то зачем? Она и так их поймёт, даже отвернувшись от меня в полном молчании, да. Ну и окружающая обстановка, к тому же, достаточно рассказывала обо мне — и ей самой, конечно же.

В дверь раздался стук. Правильный — два коротких, три длинных, два коротких. Значит, это охранник.

— Что? — Из моего рта раздается сипение, закашлявшись, я повторяю громче. — Что?

— Ави просит вас вниз. Есть срочное дело, требующее вашего внимания.

— Скоро будем.

Откликаюсь я, раздавливая бычок о вырванную обложку «Пандемониуса» тайной версии, которая есть только в трех экземплярах… Уже в двух. Выпустив из ноздрей остатки дыма, я поднимаюсь на ноги, запахивая поглубже, изорванный когтями и кинжалом, заляпанный невнятного цветов жидкостями, халат.

Подхожу было к Ксане, но та уже вскочила, необычайно легко и быстро, накинув на плечи алую накидку и натягивая фиолетовое короткое то ли платье, то ли длинную рубаху. Даже не знаю как это называется.

— Идём. Надо заниматься делами. — Наконец раскрывает она рот, чтобы разбить полог молчания.

— Несомненно.

Бормочу себе под нос я, выгребая из-под завала разбитых светильников и сожженных книг свою маску. Где же она тут была? А, всё, нашёл. И уже привычно нацепляю её на лицо, продолжая бормотать — а раньше самоконтроль был лучше — «спасибо вам братья и сестры за свою кожу». Я правда это сказал вслух? Да всё равно. Пора выдвигаться. Только халат стоит заменить на что-нибудь иное. Пусть Лорд и может выглядеть как угодно, он же Лорд — но это не самое комфортное.

Взглянув на Ксану, я пытаюсь понять, не знает ли она где свален мой гардероб, придирчиво притащенный с помощью Ави Архонт знает откуда — но весь по моей мерке.

Та только слегка судорожно дергает левым плечом и я отворачиваюсь, в дальнейших поисках.

Отшвыривая ногами кучи уже подгнивающих предметов, покрытых как будто слизью, вытаскиваю более-менее чисто выглядящую черную рубаху и голубые джинсы. Любопытное сочетание, но пойдёт. А вот, кстати, и лакированные туфли, тоже чистые. Вообще отлично. Халат устремляется в полет на кровать, и я переодеваюсь, придирчиво застегивая каждую пуговицу на рубашке и джинсах. Прилежно зашнуровываю обувь довольно симпатичными, на мой взгляд, крепкими бантиками.

Я готов. А Ксана уже нетерпеливо притопывает ногой у двери. Хм, а она решила не обуваться? Впрочем, это её дело. Зато успела привести голову в порядок, пока я рылся по углам, как тать ночной, и одевался. Её волосы уже нельзя назвать «лохмотьями» — идеально струящиеся по шее и плечам локоны. Иду вслед за ней, и мы выходим в коридор, где нас встречает охранник.

— Извиняюсь за беспокойство. — Отмечает он, но я только отмахиваюсь.

Мы здесь не расслабляться собрались, а решать, понимаешь, судьбы мироздания. Поэтому всё нормально, к чему извинения?