Людмила Корнилова - Тени забытых земель

— Так ведь нас же вон сколько! Этой птице столько не съесть! Обожрется…

— Правильно, только для каптора главное — убить добычу… — брат Белтус быстро шел вперед, но его громкий голос слышали все в отряде. — Сам-то он сожрет ровно столько, сколько сможет, а на остальное сбежится самое разное зверье со всей округи в надежде поживиться, и кое-что им действительно перепадет. Правда, каптор начнет гонять незваных гостей от своей добычи, те огрызаются, потом все доходит до страшных драк…

— Так этот же… каптор за нами вслед сейчас бросится! — едва ли не взвизгнул кто-то.

— Если мы отойдем подальше, то не бросится… — брат Белтус даже не повернул голову. — У каптора есть одна особенность: если кто-то сумел повалить его на землю, то он словно признает себя побежденным, и вслед за обидчиком никогда не кидается, особенно если тот уже отошел от него на довольно значительное расстояние. Вот оттого-то брат Корвес и спутал ему ноги веревкой, чтоб тот оказался на земле. Способ, конечно, весьма рискованный и требует определенных навыков, но иначе никак… Разумеется, через какое-то время эта милая птичка сумеет освободится от веревок, но за нами уже не побежит.

— Но ведь не все же умеют так ловко бросать веревку с грузом… — раздался чей-то недовольный голос.

— Прежде всего, это не веревка, а боло. Захотите выжить — учитесь владеть этим оружием. Похоже, до вас все еще не дошло, что в Запретные земли людям лучше не соваться, хотя вас туда несет нелегкая…. Но сейчас хватит болтать, силы берегите и по сторонам смотрите.

Испуг придал людям сил, и они без остановки отмахали еще довольно значительное расстояние, прежде чем брат Белтус позволил всем короткий отдых. Уставшие люди просто-таки попадали на землю, скинув с себя тяжелые мешки, и наслаждаясь короткими минутами покоя. Наверняка некоторые уже не раз ругали себя за то, что ввязались в это путешествие. Может, кое-кто и призадумается над тем, что ему нечего делать в Запретных землях…

Сидя на земле, Андреас осмотрелся: сейчас вокруг был довольно высокий кустарник, значит, через какое-то время отряд дойдет до леса. Что ж, в дневной зной там не так жарко. Правда, плохо то, что со всеми задержками в пути они выбились из давно сложившегося графика продвижения от города до монастыря, и теперь до наступления темноты вряд ли успеют дойти к обычному месту стоянки. Да, по времени они явно не укладываются…

— Четверть часа на отдых, а потом снова в дорогу… — брат Белтус не намеревался долго задерживаться на месте. — Пока есть силы, надо идти вперед. Потом отдохнете…

Впрочем, последующая дорога вымотала у людей едва ли не все силы. Брат Белтус, стараясь хоть немного сократить отставание в дороге, гнал людей безо всякой жалости и почти без отдыха. На следующий день им предстоял путь по лесу, и очень бы хотелось добраться до монастыря засветло.

Как Андреас и предполагал, с наступлением темноты отряду пришлось встать на ночевку вовсе не в том месте, где они обычно останавливались. Конечно, до того времени отряд успел войти в лес, и даже прошел по нему какое-то расстояние, однако в быстро сгущающихся сумерках далеко продвинуться не получилось — и без того собирать хворост и рубить сушняк для костра пришлось чуть ли не в полной темноте. По счастью, до более или менее подходящей поляны добрались еще тогда, когда солнце окончательно не скрылось за деревьями. Хорошо и то, что за все это время на отряд больше никто не нападал. Правда, вайраны несколько раз пытались атаковать людей, но братья Белтус и Корвес были начеку, так что черным птицам пришлось улететь без добычи.

Привычно определились с ночным дежурством. Правда, на этот раз было решено, что дежурить будут не по двое монахов, а по четверо: пусть новые братья постепенно начинают привыкать к здешним сложностям, да и поспокойнее, если на дежурстве будет лишняя пара глаз.

Тем временем люди расположились посередине поляны, вокруг горящего костра, причем устроились там едва ли не вплотную друг к другу — в здешних местах не принято отделяться от всех, если, конечно, тебе дорога жизнь. Впрочем, кое-кого из мужичков это не очень беспокоило: вон, каждый перекусил тем, что у него было взято с собой, а некоторые, несмотря на строгий запрет, даже приложились к вину. Пошли негромкие разговоры — люди, уставшие за долгий дневной переход, перед сном хотели немного поговорить: эмоций за сегодняшний день у них накопилось немало, хотелось поделиться пережитым, а заодно и узнать чужое мнение.