Андрей Стригин - Последний блюз ночных

Спас подводит к крыльцу, Йогиня легко спускается, скользнула по лицам Османа, Кости Сталкера, Эдика, задерживает взгляд на Кате, приветливо улыбается, затем, смотрит мне в глаза.

— Что вас привело в мой предгорный Скит? — её голос звучит как серебряный колокольчик, глаза с небольшим прищуром, на щеках здоровый румянец, а на губах мягкая улыбка.

Сердце ухнуло вниз, я поражён её красотой и молодостью, хотя, если верить Спасу, которого она приютила в далёком детстве, её множество веков. Да ведь она Богиня! Я задыхаюсь от волнения, врать и изворачиваться ей не в силах, в то же время боюсь, что не поверит в мой рассказ, но она помогает мне:- Говори, как можешь, я попытаюсь тебя понять, — прозорливо замечает она.

— Мы из… очень далёкого будущего… спаслись здесь от преследования потусторонних существ, но… нам необходимо будет вернуться вновь, чтобы вступить с ними в битву.

— Как мне всё это знакомо, — тень пробегает по её прекрасному лицу, — существа из Пекельных миров всё ещё не могут успокоиться. Тарх, Лелю разбил на части, где они прятались, а они затаились в другом месте. Вот и на вашу долю вышло испытание. Но… ты не человек, лишь наполовину? — в догадке склоняет она голову.

Великий Тарх спускается по деревянным ступенькам, смотрит на меня как на старого знакомого, он меня узнал:- Вот и свиделись вновь, благородный дракон, — он протягивает крепкую, мозолистую ладонь для рукопожатия. — А это твоя подруга? — с восхищением смотрит он на Катю.

Катюша заелозила под его взглядом, польщённая и испуганная одновременно, взъерошенные рыжие волосы и вовсе приняли боевую стойку. Эдик почтительно хмыкает в кулак, Тарх обращает взор на остальных:- Здравствуйте, доблестные воины, — без иронии произносит он.

Нестройно, как рядовые бойцы перед генералиссимусом, отвечают они на приветствие. Так хочется сказать им: «Да расслабьтесь, уже!» Хотя понять их тоже можно, не часто человек может встретиться с богами такого ранга. Хотя, я так понимаю, себя они богами не считают.

— В баньке вам необходимо попарится, да и мне следует, почти день не мылся, только недавно с отцом закончили патрулирование окрестностей Ярило-Солнца, — Тарх оглядывает наш жалкий вид, вода до сих пор стекает с одежды, оставляя на резных ступенях мокрые пятна. Яга, — обращается он к Йогине-Матушке, — распорядись истопить баньку, да пожарче, и венички, с целебными травами, приготовь.

— Конечно, Великомудрый, — в почтении склоняет она голову, — а после баньки за стол, в тереме для гостей трапезничать будем, не иначе прадед твой, прибывает с Чертога Финиста, на Огненный обряд посвящения посмотреть.

— Это так, — поглаживает русую бороду Тарх, — отец несколько недель назад связывался с ним, с минуты на минуту его вимара должна появиться в нашей галактике, двадцать семь дальних далей прошла она. Слава Единому Творцу-Создателю, мы хорошо потрепали существ из Пекильного мира, можно немного расслабиться, заняться мирскими делами, хоть деда увижу, много веков с ним не встречался, — с затаённой грустью говорит Тарх.

Украдкой бросаю взгляд на своих товарищей, глаза у них как пятаки, на лицах изумление и непонимание, они столкнулись с седой древностью и, на удивление, люди не бегают за мамонтами с каменными топорами, а путешествуют между галактиками. Как же такое может быть? Ведь нас учили, что человек произошёл от обезьяны. Правда, эта теория трещит по швам, в вечной мерзлоте найден труп неандертальца, говорят он прямой предок человека. А ведь не поленились, исследовали его ДНК, и выяснилась одна странная деталь — отношение к человеку он не имеет никакого, лошадь к верблюду ближе в родстве, чем мы с неандертальцами. Теперь много объясняет то, почему кроманьонцы, то есть мы, жили в тот же период, что и неандертальцы. И не смешались они с людьми, физически не могли, просто вымерли, не выдержав конкуренции с человеком.

— Спас, дорогой мой мальчик, организуй бани для гостей, — с нежностью произносит Йогиня и, словно мать, глянула на седовласого старика.

— Всё устрою, Матушка, — с почтением кланяется жрец.

— Может, дрова помочь подколоть? — предлагает Тарх.

— В принципе их достаточно, — Спас в размышлении поскрёб бороду, — хотя если скоро прибывает многомудрый Вышень, не мешало бы пополнить дровницу.

Голова кругом идёт, бог будет колоть дрова! Хотя, почему нет? Он же не работать будет, а трудиться, а это в удовольствие. С недавних пор я понял разницу между работой и трудом, оказывается между ними пропасть, даже в корнях эти два слова разительно отличаются.