Олег Борисов - Глэд. Рассвет над Майдманом

– Пакет тащи! Какой? Да простой тащи! Надо нож уложить, чтобы пальчики не потереть.

– А он как махнет, я думал – все, сейчас хана. И броник даже не спасет.

– Ну и дежурство. Хорошо еще, что застряли тут, пока сигареты брали. А то бы уехали и амба. Вот бы народу и накрошил.

– Не, ну каков, а крови-щи то на нем! Это кого уже успел порезать?

– Поехали, вроде все собрали.

– А я думал…

– Хватит, потом, в дежурке расскажешь. Поехали…

Зверь смотрел, как уезжает от него ярко-желтый ящик с захваченной добычей. Неприятно режущий вой и мерцание скрылись за выходом из парка и идущий по следу медленно потрусил через кусты к ограде. Как стемнеет – можно будет пройти по следу и посмотреть, куда спрячут его добычу. Он подождет. Он дождется. Только бы не пересечься с охотником, который так необдуманно нацепил на него старый ошейник. И тогда еще неизвестно, чьи зубы сомкнутся на горле обреченного.

– Михайлов Глеб. Садитесь. Вот сюда садитесь. Да, наручники снять. Можете быть свободны.

Конвой закрыл лязгнувшую дверь.

– Ну что же. Я следователь Сергеев Владимир Владимирович. Вот уже почти неделю как разбираюсь с вашим делом. Доктора вас посмотрели, сказали, что теперь все в порядке. У нас тут готова экспертиза, которая показывает, что вы не причастны к нападению на Медведкову Марину Федоровну. Кроме того, вот у меня показания ваших соседок, видевших как собака заскочила в ваше окно, а потом выскочила из него.

Безучастные глаза слепо смотрят в точку за головой следователя. Его голос глухо заполняет помещение, но не оказывает какого-либо воздействия на сидящего на стуле человека. Осунувшееся лицо заросло длинной щетиной, худые руки опущены между коленей. Никакого движения и никакой реакции на произносимое.

– Поэтому, мы вас отпускаем, но лишь под подписку о невыезде. Есть еще ряд вопросов, которые надо прояснить, поэтому пару дней отдохните дома, а я вас потом вызову.

Пересохшие губы разомкнулись.

– Какие вопросы?

– Разные. Например, известно о ваших долгих отношениях с покойной. О бизнесе гражданки Медведковой, в котором вы начали принимать участие. Известно о денежных долгах, которые вы якобы все выплатили. Вот все эти интересные моменты и хочется прояснить. Чтобы все стало ясно и понятно. И почему вы вдруг вышли из комнаты. И почему эта собака заскочила именно в ваше окно, а не к соседям на кухню, где варили борщ. И почему она убила Марину Федоровну, а не удрала, увидев взрослого человека в комнате. Так что, гражданин Михайлов, вот здесь и здесь распишитесь и можете быть пока свободны. Пока.

Глеб слепо взял ручку, осторожно поставил подписи, где ему показывал палец следователя и поднялся.

– Одежду вам сейчас выдадут. Не забудьте ключи. Мы на квартире после проведения необходимых мероприятий прибрали, так что можете возвращаться прямо домой.

Следователь нажал кнопку вызова конвоя.

Как Глеб добрался домой, он помнил крайне смутно. Так же смутно, как он находился в СИЗО. Все это время он периодически начинал видеть мир в черно-белых цветах и тогда в ушах звенело и кровь сочилась из носа. Но приступы становились все реже, а сегодня вообще не беспокоили. И он потихоньку добрел до дому.

Старушки на скамейке замерли при его появлении. Открывая дверь в подъезд он услышал возбужденный шепот.

– Ну вот, я теперь местная звезда, – усмехнулся Глеб.

Открыв дверь, встал в прихожей и замер. Ощущение невозможности происшедшего накатило как волна. Звенящая тишина в квартире изредка нарушалась всхлипыванием бочка в туалете. На полу прихожей виднелись разводы. Явно следы ног вытирали давно нестиранной тряпкой, что валялась под ванной.

Глеб шагнул к зеву открытой двери в комнату. Пустая деревянная кровать стояла там же, где он ее оставил в тот безумный день. С нее сняли матрац, и пружины сетки казались висящими в пространстве сами по себе. Задернутые шторы на окне пропускали мало света, синий полумрак скрадывал происходящее. Нашарив выключатель Глеб включил свет и прикрыл глаза. Ему снова показалось, что цветовая слепота возвращается, и слабо проступающее пятно под кроватью черное не само по себе, а из-за игр с цветом в его голове.

Глеб начал поворачиваться, чтобы выйти из комнаты и замер на полушаге. Его старое кресло перекочевало из одного угла комнаты в другой, по диагонали от двери. И сейчас в этом кресле сидел незнакомец, со слабой улыбкой разглядывающий хозяина квартиры.