Ольга Голотвина: Сокровище троллей

Литисай кивнул. Его тоже волновала мысль о приезде высокородных господ. Ни в Силуране, ни в соседних странах не было знати выше, чем Дети Кланов — потомки двенадцати великих магов древности.

— А где сейчас ящеры? — продолжала допытываться Румра.

— До весны ушли за Грань, они холода не любят. А король приказал поставить здесь крепость. Мало ли чего учудят ящеры! У государя в свите был человек, знающий толк в строительстве, ему король и велел согнать окрестных мужиков на работу.

— Ясно… Значит, ящеров мы до весны не увидим?

— Увидеть-то можно. Трое остались изучать наш язык.

— Да ну?! И где устроились, неужто в деревне?

— В «Посохе чародея». Король заплатил хозяину постоялого двора, чтоб тот их приютил.

— Надо бы съездить да посмотреть, — задумчиво протянула Румра. — А то весной увидишь — вдруг да испугаешься с непривычки! А нам пугаться нельзя, на нас солдаты смотрят.

— А поедем! — загорелся молодой дарнигар. — Главные дела сделаны…

Литисаю действительно хотелось взглянуть на ящеров и отдохнуть от опостылевших хозяйственных забот. Но была и тайная мыслишка: на постоялом дворе можно узнать что-нибудь о загадочных надписях. Вдруг эти «барсучьи хороводы» и «пьяные караси» — попросту названия речушек, озер, скал?

— Поедем, Румра! Поедем прямо завтра! В сотне два старших десятника. Один за тебя останется, другой — за меня.

— Я за себя оставлю Ашташа, — мстительно заявила Румра. — Пусть покрутится…

Берега Тагизарны, конечно, глухомань, но и совсем безлюдными их не назовешь. Подмерзла непролазная грязь, лег на землю снег — и вот уже под сапогами, копытами и санными полозьями обозначилась лесная дорога.

По дороге этой неспешно брела, опираясь на посох, крупная, толстая старуха в суконном плаще с капюшоном и мужских сапогах. Холщовая сума через плечо выдавала в старухе побирушку, но в остальном женщина выглядела не так уж и нищенски. И сапоги, и плащ с побитой молью меховой оторочкой, и темное платье были хоть и поношенными, но вполне еще добротными.

По обе стороны дороги чернел ельник — мрачные приземистые деревья, исковерканные буранами.

Нищенка не удивилась, даже не вздрогнула, когда разлапистая ель окликнула ее сиплым, простуженным голосом:

— А ну, старая чума, стой!

С приветливой улыбкой старуха оглянулась на оклик:

— Доброго вам здоровьичка, Бурьян и Горластый!

— Ишь ты! — удивилась ель уже другим голосом — слабым, писклявым. — Я вроде молчу, а эта змеюка учуяла…

— Учуяла, учуяла, — ухмыльнулась нищенка. — Твой сапог за поворотом наследил. Левый. Со сбитым внутрь каблуком.

— Глазастая… — враждебно откликнулся простуженный голос.

Еловые лапы с хрустом раздвинулись, усыпая хвоей снег. Из-под них вынырнул косоглазый смуглый парень в овчинной куртке. Темные глаза зло глядели на старуху.

— Ну, бабка Гульда, потолкуем мы с тобой о прошлых делах! Крепко так потолкуем!

— О каких еще прошлых делах? — наивным, простодушным голосом вопросила нищенка. — Разве ж я тебя, Бурьян, когда обижала?

Из-под тяжелых еловых лап донеслось хихиканье.

— Во, и Горластый не забыл, — покосился на ель Бурьян, — как ты нам пакостила. А ну сказывай: откуда и куда бредешь?

— Землянику собирала! — огрызнулась бабка Гульда. — Так тебе все и расскажи!

— Расскажешь, старая, расскажешь, коли не хочешь, чтоб я из твоей шкуры ремней нарезал.

— Да я просто-напросто бреду себе в «Посох чародея», — профессиональным нищенским голосом захныкала старуха. — Голодная, холодная, ищу, кто бы мне хоть корочку хлебца подал. Крестьяне скряжничают, ваш брат разбойник злобится…

— Цыц! — оборвал ее причитания Бурьян. — Вчера тебя один из наших видел у Медвежьего Волока. А два дня назад ты, сказывают, собиралась в верховья Безымянки? Никто туда не ходит, а ты… Что-то ищешь, толстая гадина. Или сыскала уже?

— А хоть бы и так! — азартно огрызнулась Гульда. — Что сыскала — тебе ни к чему. В мешке не унесешь, в кабаке не пропьешь, скупщикам краденого не загонишь. А я… — Нищенка резко оборвала фразу.

— Ну, чего замолчала? — подбодрил ее разбойник. — Ты не молчи, старая, молчать — для здоровья вредно. На погребальном костре всласть намолчишься, а сейчас отвечай: чего ты такое нашла?

— Прореху в Грани, — неохотно ответила старуха. — Подгорные Охотники ее называют Вратами Миров.

Разбойник несколько мгновений озадаченно молчал. Затем обернулся к ели:

— Слышь, Горластый, а оно нам зачем?