Роман Хаер - Идеальное дело

«Надо больше уделять внимания тем дамам, которым нравлюсь я, а не тем, которые нравятся мне», – пришла в голову умная мысль.

В подъезде столкнулся с симпатичной соседкой – владелицей спаниельчика, который гордо шествовал рядом с хозяйкой. Песик при виде меня виновато вильнул хвостом, подошел и уткнулся лбом в ногу. Едва только я перестал пахнуть, как хищник из мира Ворк, все собаки пришли в себя, а некоторые при этом начали испытывать передо мной что-то вроде легкого стыда – и вот так забавно извинялись. Я почесал песика между ушками, его хозяйка, участливо охая, оглядела мою несчастную физиономию, на которой светились не только глаза, но и свежие синяки, мы мило перекинулись парой слов, и я прошел мимо.

Дома, во время приема медицинских процедур, философские размышления снова посетили набитую, как боксерская груша, голову, в который раз подтвердив мою собственную теорию – хороший удар по голове придает ускорение нейронам мозга, и они начинают быстрее двигаться, вызывая небывалый приток умных мыслей. Кстати, эта гениальная идея меня посетила тоже после одного приличного хука, пропущенного во время спарринга с Андреем.

«В том ли мире мы живем?» Мысль, пришедшая после прошлого путешествия, в котором я познакомился с принцессой Цветой и воином Громом, периодически возвращалась, смущая покой. Но в этот раз удары по моей голове, нанесенные ловкой белокурой бестией, заставили шестеренки там крутиться чуть быстрее, и я успел завязнуть в размышлениях немного глубже.

А что мы делаем для того, чтобы тот мир, в котором мы живем, стал «нашим миром»? Как известно, раньше и деревья были выше, и люди лучше. Сейчас все уже совсем не так, и кстати – так считали, считают и будут считать во все времена. Какой из этого следует сделать вывод? Я не знаю, но думаю – каждый из нас должен быть на своем месте. И когда ты делаешь что-то, что считаешь важным и нужным, – только тогда ты живешь полной жизнью. Естественно, когда такой период проходит (на полном накале всю жизнь продержаться невозможно – сгоришь как свечка) – остальная жизнь кажется только отголоском той, былой вехи, полной великих дел и сильных поступков.

«А что делаю я для того, чтобы этот мир стал моим?» – пришла в голову странная мысль, и на этом месте я завис в своих размышлениях. Тут как раз медицинское кресло пикнуло, сигнализируя об окончании восстановительных процедур, – я встал на ноги и подошел к окну. По заливу носились яхты парусных спортсменов, в воздухе летали разнообразные механизмы. По мосту вдалеке проносились болиды – Москва кипела своей обычной жизнью, я удостоверился в этом и продолжил размышления.

Я делаю свое дело, которое дано мне свыше. Можно назвать это свободным выбором, цепью случайностей, судьбой или Божьей волей – суть от этого не изменится. Я делаю то, что умею делать лучше всего. В древности было проще – тот же Архимед сначала был чиновником, потом ученым, после этого снова работал для города-государства Сиракузы в качестве военного инженера, а затем опять начал заниматься исключительно наукой. Великие философы побеждали на Олимпийских играх (причем в кулачных боях), а сенаторы одновременно являлись гениальными полководцами. Человек, командовавший первым в истории многолетним рейдом на вражескую территорию, впоследствии придумал новый литературный жанр и написал художественно-исторический роман с самим собою в качестве главного героя. Развитие цивилизации такие возможности у отдельного человека отобрало. Теперь чтобы только достичь первой линии, например, в науке – надо треть жизни учить то, что успели за тысячелетия (или столетия, если это новые направления) наваять поколения людей, работающие в этой области до тебя. Следующую треть жизни ты учишься всем этим владеть в совершенстве и только потом начинаешь что-то делать самостоятельно. Следующие за тобой в этой череде поколений плюс к этому будут изучать то, что успел наделать в этой области ты сам. Поэтому современный человек в основном обречен делать то, что умеет лучше всего, всю сознательную жизнь. Встречаются конечно же исключения, но опять же: во-первых, они только подтверждают правило, во-вторых, успешную смену деятельности возможно сделать максимум один раз – с многогранностью древности это сравнить невозможно.

Можно от такой ограниченности мучиться комплексами неполноценности, а можно сказать: «Так решило небо» – и спокойно заниматься своей работой, что я, собственно, и делаю. Так получается, я меняю мир только тем, что просто делаю свою работу?