Роман Хаер - Бравая служба

Кстати, об образовании. Раньше, говорят, обучение в разнообразных заведениях в основном сводилось к выучиванию, или, как тогда выражались, «прохождению», большого количества общеобразовательных предметов. Тогда даже шутка такая ходила в научной среде, перескажу коротко.

Пришел как-то Резерфорд (не путать с Рокфеллером, это из другой области) к одному из своих помощников и увидел его за составлением какого-то списка.

– Что это ты там пишешь? – спросил великий ученый.

– У меня освободилось место лаборанта, а желающих поработать в лабораториях великого Резерфорда очень много, – отвечает помощник. – Вот я и составляю список вопросов к претендентам.

– Ну-ка дай посмотрю. – Резерфорд взял список и стал читать вопросы. – Это надо посмотреть в справочнике, это глянуть в другом справочнике, это в учебнике посмотреть можно, – тихо бормотал великий ученый, читая вопросы к претендентам на место лаборанта в одной из своих лабораторий. Прочитав все, он вернул список помощнику и горько заметил: – Меня бы ты на работу точно не принял…

Это, конечно, шутка, но в каждой шутке есть доля правды. Раньше образование минимум на пятьдесят процентов сводилось к выучиванию. Сейчас зубрежкой занимаются только дети до десяти лет, с целью общего развития. Образование нынче включает в себя не столько знания (выучить при помощи трикетов разного уровня и вида можно все), сколько умение этими знаниями пользоваться. Так что теперь начальное образование дети получают одинаковое, далее выбирают колледж и в течение года получают начальное высшее. Потом они должны отработать пару лет «молодыми специалистами» и далее решить для себя – их ли это дело на всю оставшуюся жизнь. Если выбор молодых людей устраивает – они идут совершенствоваться дальше, получая полноценное высшее.

Раньше, говорят, дети сразу после школы шли в институты и получали полное высшее образование. В результате потом по специальности начинали работать меньше десяти процентов выпускников – и это считалось нормальным явлением! Получается, девяносто процентов времени преподаватели в институтах тратили зря? В голове такое ужасающее расточительство не укладывается. Ладно, преподаватели (хотя я бы при такой отдаче работать отказался наотрез), но и сами дети пять-шесть лет жизни упорно получали знания, которые им просто не нужны! Странно был тогда мир устроен. Ну, может, у меня сведения неполные, утверждать не буду – давно все было, сейчас об этом историки такого понапридумывают…

По спортивному направлению дочь в свое время решила не идти, ее мама (моя бывшая жена) надавила на ребенка авторитетом, и девочка закончила колледж по менеджменту. Вот теперь мы вместе с ней и мучились, выбирая будущую любимую работу.

– А что твое увлечение мерчендайзингом? – вежливо поинтересовался я, на самом деле смутно понимая, что означает это понятие.

– Пап, нет такого слова, – улыбнулась дочь, снисходительно относясь к моей плохой ориентации в современных реалиях. – Это должность такая в отделах продаж – мерчендайзер.

– Ясно, – хлопая глазами, сказал я, делая вид, что увлеченно дегустирую чай. Но потом не выдержал и спросил: – А что там с треш-логистикой?

– Да тоже не по мне, – задумчиво ответила дочь, по счастью не спросив меня, знаю ли я, что такое треш-логистика.

«Это, наверное, такая логистика по трешу. Хотя что такое треш и зачем о нем надо думать – непонятно. Или думают вроде логисты, а логистики прокладывают маршрут?» – пришла в голову странная мысль, и мы с Ариной замолчали, попивая вкусный чаек и предаваясь тяжелым мыслям.

– И супервизором быть не хочу, да и супервайзеры мне не по душе… – пробормотал мой ребенок, нахмурив бровки.

– Понятно, – солидно покивал я, в душе искренне надеясь, что сделал подобающее выражение лица и по мне сразу видно – этот человек хорошо разбирается как в супервизорах, так и в супервайзерах (того, кто придумал такие неудобопроизносимые названия, прибил бы к офисному стулу собственноручно, хоть я и не сторонник физических расправ).

– Пап, мне, конечно, перед тобой очень неудобно, но я по делу пришла, – наконец решилась Арина, как будто я по ней и так не видел, что она очень хочет что-то у меня попросить.

– Да ладно, доча, все нормально, – улыбнулся я. – Сколько тебе надо на этот раз?

– Нет, пап, деньги мне сегодня не нужны, – серьезно ответила девочка и взглянула на меня моими же глазами (как из зеркала сам на себя взглянул).