Юрий Туровников - Король и Шут

И вот под звуки музыки по красной ковровой дорожке из ворот замка вышел Правитель Серединных Земель король Генрих, в сопровождении своего шута, одетого не в свой повседневный наряд, а одежду простого горожанина, только с иголочки. Прохор заказал ее у самого лучшего портного в городе, заплатив неприлично большую, для мастера, сумму. Черные сапоги, штаны фиолетового бархата, алая атласная рубаха и черная безрукавка изменили весельчака до неузнаваемости, теперь он больше походил на хранцузского франта. Даже шпага имела место быть, она висела на широком поясе и покачивалась в такт движениям.

При виде сюзерена придворные и знать поднялись со своих мест и склонились, приветствуя своего короля. Чернь заулюлюкала, подчиняясь жестам церемониймейстера. Августейший поднялся на помост, поприветствовал свой народ и сел на трон. Рядом на резной стул опустился Главный Министр, одетый в свой лучший мундир, и нацепивший все медали, которые только смог найти. Шут остался возле сцены и подниматься не стал. Сейчас ему нет места рядом с хозяином. Прохор кивнул артистам, выудил из кармана куртки трубку, кисет с табаком и закурил.

Как только часы на Главной башне пробили полдень, толпа пришла в движение и расступилась, образовав множество живых коридоров, по которым двигались гонцы в ярких, красных плащах, что привезли со всех концов королевства Выборные грамоты. Они подходили к помосту, кланялись королю и прежде чем опустить свиток в специальный позолоченный ящик, сверкающий на солнце, показывали его толпе, демонстрируя сургучовую печать. Так продолжалось почти два часа, но зрители испытывали неслыханное удовольствие от этого действа. Вестовые текли рекой. Наконец, когда прибыл последний гонец, церемониймейстер уступил место глашатаю.

Тот поклонился королю, открыл ящик и занялся подсчетом голосов, записывая результат в отдельный свиток. Он ломал очередную печать, пробегал глазами Выборную грамоту и делал себе пометку. Это длилось еще час. Все заметно нервничали. Генрих пил один кубок за другим, генерал не отставал от него. Только музыканты мирно дремали, прислонившись к помосту, а шут старательно их окуривал. Наконец, последняя печать была сломана. Бирич глянул в свои записи, и у него глаза полезли на лоб.

— Шах, — прошептал Прохор за минуту до того, как глашатай объявил во всеуслышание результат Выборного Дня.

Сам крикун непонимающе оглядывался, переводя взгляд с Короля на Главного Министра, а с того снова на короля. Толпа замерла в ожидании. Стихли все звуки, слышно только было, как хлопают стяги на шпилях башен.

— Не тяни! — прошипел Сюзерен, с ехидцей глянув на Генерала, который, конечно же, тоже лелеял надежду на победу.

Герольд собрался с духом и возвестил на всю площадь.

— На следующие двадцать пять лет королем становится, — Он выдержал явно не театральную паузу, поскольку ему потребовалось время, чтобы промокнуть пот со лба, а жители Броумена и посланцы со всех уголков раскрыли рты в ожидании.

— И мат! — еле слышно произнес Прохор.

Глашатай еще раз, больше для проформы, просмотрел на свои записи, чтобы удостовериться в правильности решения, и крикнул.

— Шут, — и криво улыбнулся. — Гы…

Генрих и Тихуан Евсеивич, впрочем, как и вся дворцовая знать, так и остались сидеть и хлопать ресницами в недоумении. Никто из них не ожидал такого результата. Фрэд, стоящий на дальнем краю помоста, даже выронил книгу и перо.

— Очень смешно! — неожиданно воскликнул Главный Министр, вскочил с кресла и, вырвав у бирича бумаги, принялся их смотреть. — Шут… Шут… Шут…

В какую бы грамоту не заглянул офицер, везде значилось одно и тоже. Ни за него, ни за Генриха не было ни единого голоса. Народ королевства единодушно выбирал себе нового правителя в лице Прохора. Генерал обреченно посмотрел на бывшего короля и вернулся на свое место.

— Ну что? — с робкой надеждой спросил Генрих. — Брехня?

— Беззаговорочная победа дурака, — вздохнул тот и спрятал лицо в ладонях.

— Но как?! — заерзал на троне экс-сюзерен.

— Да кто бы знал! — проскулил Тихуан Евсеич. — Плакала моя корона, а я так надеялся хоть на старости лет ее примерить.

— Как же так?..

Еще несколько мгновений над площадью висела мертвая тишина, а потом толпа взорвалась радостными криками. Люд заулюлюкал, подбрасывая вверх шапки и аплодируя.

— Да здравствует шут! — кричали одни.

— Ура новому королю! — вопили другие.

— Хой! Хой! Хой! — горланили третьи.