Ник Перумов - Дочь некроманта

Да, ее отец совершил ужасное и непрощаемое. Да, он выковал из Ниакрис настоящий клинок, клинок для самого себя, и не его вина, что этот клинок оказался чуть-чуть более догадлив, чем следовало. И этот клинок еще найдет, о чем потолковать с кователем и что предъявить ему.

Но все это будет потом.

Ниакрис заклинала.

Пласты земной плоти расходились. Рушились в ничто фундаменты замка, проваливались башни, раскалывались стены. Остановились изумленные гномы, видя, как падают одна за другой шеренги зомби, лишенные поддерживавшей и направлявшей их силы. Гномы видели черное облако, сгустившееся над замком; и король, торжественно подняв меч, сурово произнес:

— Они исполнили свой долг.

И чувствовала Ниакрис бессильную ярость явившейся за долгом сущности, потому что должник уходил в такие пространства, куда никогда не дотянется рука заимодавца, ему останется лишь прибегнуть к помощи своих миньонов, а это уже совсем другая история…

И с последним криком, до конца выкорчевывая из своей души Знак Разрушения, Ниакрис раскрыла земное лоно. Плоть Эвиала разъялась, темным потоком хлынули вниз обломки стен, стропил и крыш, вспыхивая и распадаясь, едва только соприкоснувшись с чужим, — и в самой середине этого хаоса мчалась вниз сквозь непредставимое и недоступное смертным крошечная яркая искра — и нависшая над Эвиалом бесформенная тень издала долгий разочарованный стон.

Они падали. Заклинание Ниакрис содрало с ее отца налет чужой плоти, он снова стал человеком — тем самым, каким она навсегда запомнила его в тот страшный день в Пятиречье. Ей еще предстоит понять, кто он и как следует поступить ей. Им двоим предстояла очень долгая дорога.

Куда выведут их неведомые темные тропы? Когда и где два мага, отец и дочь, вырвутся из своего плена? Кто станет их врагами и кто — друзьями? К каким неведомым целям устремятся они теперь?..

И какую цену придется заплатить им на сей раз за свою свободу?..

Гномы уходили, то и дело останавливаясь, озираясь, — там, где совсем недавно высилась гордая замковая скала, зияла кошмарная бездна, не пропасть, не провал, кои, сколь угодно глубокие, тем не менее всегда имеют дно, — но эта бездна дна не имела. Вообще. Никакого. Немногие храбрецы Подгорного Племени дерзнули подползти к краю, заглянуть вниз — после чего бежали в слепом страхе, не в силах даже описать, что же так напугало их, твердых, как скала, сердцем воинов.

Рваная рана в косной плоти мира, разрыв, уводящий в пространства за пределами света и знания, за край того, что все привыкли называть Эвиалом. Правда, отнюдь не на дорогу к иным мирам Упорядоченного, но об этом гномы, само собой, не знали.

Странный монах и еще более странная девушка исчезли в поглотившей замок некроманта черной буре, и больше никто из гномов их никогда не видел.

Тем не менее честный и прямой Подгорный Народ не забыл воздать этой паре должное в своих длинных балладах, посвященных этому штурму.

А рану на теле земли постепенно затянуло. Однако долго еще после место это считалось проклятым и приносящим беду.

Едва заросший шрам на теле Эвиала дремал долго, очень долго — вплоть до страшных лет, получивших в уцелевших летописях название «Войны Мага»…