Анастасия Волк - Моральные принципы Тёмных

Зеленые глаза удивленно расширились. Гевеец потрясенно выдохнул, продолжая держать мою руку.

— Кто у тебя в роду побывал?

— Все, до кого добрались мои не самые целомудренные родственницы. Ладно, давай, выметайся из моей комнаты. Я очень хочу спать.

— Ладно, тогда до завтра. Кстати, теперь я еще больше хочу познакомить тебя со своим братом, — мужчина встал и наконец-таки отпустил меня.

— Попахивает сводничеством. Если это на самом деле так, устрою тебе ведьменские смотрины. Поверь, это будет страшно.

— Верю, — рассмеялся мужчина, — хороших снов.

Я лишь кивнула головой и, как только дверь начала закрываться, пробежалась пальцами по застежкам платья.

Кровать, милая кровать…

Несмотря на сильную физическую усталость, сон не шел долго. Видимо сказывалось последствие выплеска адреналина. В дополнение к «чудесной» ночи пришел «сказочный» сон, который преследовал меня долгие сорок лет моей жизни.

Жизнь ведьмы не бывает легкой. Жизнь темной ведьмы еще хуже. Нас видно даже обычному человеку — такие как я, не умеют общаться с людьми, не способны проявлять в подростковом возрасте очень многие эмоции, а еще не умеем контролировать свои силы.

Возможно, если бы не правило: пинок из гнезда, как только ребенок начинает говорить, все было бы проще. Однако же, мне пришлось жить в полуразрушенном деревенском домике, едва исполнилось шестнадцать. Маленькая, наивная и верящая в людей. Недолго правда я такой была. Закончилось все тем, что в двадцать один меня почти сожгли на костре, решив, что именно с моей подачи случился массовый падеж скота. Думаете, не получилось это потому, что вмешались ведьмы? Как бы ни так. Мой вид держится друг за друга, однако во всем, что касается материнства… нет у нас этого. Тальвэ относятся к своим детям как к пункту, обязательному для выполнения, но не более того. Собственно свою мать я с шестнадцати не видела ни разу. И не хотела видеть.

И быть такой, как она — не хотела.

А спасли меня эльфы, с чьими лесами граничила наша деревенька. Они выходили темную ведьму, свели шрамы и дали дом. Только знаете… гореть не больно, это как тысячи игл, которые втыкаются в кожу. Гореть страшно. Очень. Видеть, как вспыхивает одежда, как лопается твоя кожа. И быть неспособной сделать с этим хоть что-то.

Деревня, кстати, через два месяца вымерла. Чума.

Кто ходит в гости по утрам к Сове — самоубийцы с сильной склонностью к мазохизму. В свое оправдание я могла сказать только то, что подруга была заранее предупреждена о нашем приходе. А еще, у меня в руках был тортик со сметанным кремом и пачка дорогущих сигарилл, так что немедленного уничтожения я не ожидала. Рядом стоял Кай (со вчерашнего вечера мы решили упросить общение) и гевеец был спокоен. Ха-ха, он видимо никогда не бывал у энергетика, специализирующегося на артефактах, когда у нее дурное настроение.

Сольвэ открыла дверь, одетая в широченную рубашку до колен, с волосами завязанными в узел и мрачным, серьезным взглядом.

— Знаешь, за последнюю неделю у меня просто стала навязчивой идеей выпороть тебя. А это твой гевеец, — девушка внимательно изучила лицо Кая, — садиться только туда, куда я скажу, ничего не трогать и глупых вопросов не задавать. Если тебя съест кто-то из моих домашних обитателей — спасать не буду.

Мужчина сдержал улыбку и кивнул с серьезным видом.

— Идемте.

Итак — дом Сольвэ. Это конечно не кошмар Марэй, но все так же не для слабонервных. Помимо того, что девушка редко трогала грязную посуду (она сама себя мыла, если ей не было лень), она еще и постоянно мастерила, а потому везде и всюду лежали кусочки дерева, перья, нитки и камни.

— Хотя бы примерно — где должен быть гроб с шивану? — девушка открыла тяжелый, скрипучий шкаф и залезла туда почти полностью.

— Королевские сады, гостевые дома и так далее, — я задумчиво разглядывала сложную конструкцию из множества деревянных колец, оплетенных нитью.

— Отлично, — девушка вынырнула из недр шкафа и звонко чихнула, подняв целое облако серой пыли, в руках она держала новую, но знатно залитую чаем и кофе карту.

Сольвэ подошла к круглому, рассохшемуся столу и все, что на нем было, стало поспешно разбегаться, освобождая место. Кайрон наблюдал за всем, что происходит с немалым интересом. Я же реагировала вполне спокойно — ну, подумаешь, ползающие ложки-вилки… вот когда у нее ковер напал на пытавшегося ее разбудить парня…

— Ну, маленький мой, — Сольвэ взяла в руки кусочек хрусталя на тонком шнурке, — знаю, что тебя укачивает каждый раз. Но если ты мне поможешь, я обещаю купить тебе пару. Правда-правда.