Степан Кулик - Витязь в медвежьей шкуре

До института я каждое лето проводил на природе. Но начиная с десятого класса деревенские каникулы остались в прошлом. В еще не столь отдаленном, а уже изрядно позабытом детстве, — теплом и беззаботном. В том прекрасном времени, когда любые невзгоды воспринимаются как нечто, не имеющее к тебе самому никакого отношения, и исчезающие с приходом следующего утра. Мир добр, уютен и приветлив, — а тебе в нем отведена невероятная, уникальная роль — зрителя, актера и постановщика в одном лице. Смотри, играй и наслаждайся…

Понятно, ничего подобного в те годы мне даже в голову не приходило, это я теперь такой умный. А чего? Четыре курса физмата сделают философом кого хочешь. Как пресловутая плохая жена. Не-е, лавры Сократа я на себя не примеряю, но тем не менее некоторую привычку к рассуждению и осмыслению приобрел.

О чем это я? Ах да. О деревенских каникулах… Вернее — о лете. До восьмого класса я предпочитал проводить свободное время на диване с книжкой в руках, — когда родители дома. Прочий досуг, естественно, протекал за компьютером. Стрелялки, рубалки, наши и их сериалы, а также — прочие занятные сайты отнимали практически все время. Отец что-то ворчал о жизни овощей, но поскольку мама была довольна, — принудительными пробежками по утрам и тасканием гирь по выходным его репрессии и заканчивались. Пока однажды я крепко не получил по шее. Прямо у школы.

Телосложением я в папу. И всегда выглядел лет на пять старше реального возраста. Поэтому драться со сверстниками, обычно не достающими макушками до моего подбородка, почти не приходилось. Они понимали, что не одолеют меня даже вдвоем, а мне не было нужды ни убеждать их в этом, ни разубеждать. Но в любом случае драка подразумевала наличие причины. А эти шакалы избили меня просто так. Причем парни дрались зло, получая удовольствие от возможности причинить боль другому существу.

Природные данные все же не подкачали, и я кое-как отмахался от хулиганов. Но, самокритично подсчитав дома у зеркала разницу между нанесенными и пропущенными ударами, я умылся и пошел записываться в секцию бокса.

Глянув на меня, Фома заинтересованно спросил:

— Сколько?

— Пятеро…

— Убежал?

— Ушел.

— Добро.

Потом тренер помолчал и прибавил:

— Разрешение от родителей. По окончании четверти покажешь табель. Тренировки в понедельник, среду и пятницу с семнадцати до девятнадцати. Суббота — бассейн в восемь утра. Один пропуск без уважительной причины — три круга вокруг парка. Два пропуска — не поедешь на летние сборы. Три… Больше не приходи. Все понятно?

— Да.

— Сколько раз подтягиваешься?

Этого вопроса я боялся больше всего. Ну не хватает моим мышцам силы побороть вес тела. Пудовые гири таскаю, а себя — никак не получается.

— Ни разу.

— А отжимаешься?

— Восемнадцать.

— Хорошо… — кивнул тренер каким-то своим мыслям. — В том смысле, что перекачанный бицепс боксеру только мешает, а так, конечно, форменное безобразие. До конца года надо выйти на семь подтягиваний и тридцать отжиманий. Ну все, Степан. Топай за разрешением и приходи. Иван! — крикнул в глубь зала, второму — невысокому поджарому мужчине в спортивном костюме. — Брось мячик!

— Лови…

Мячик для большого тенниса выпорхнул у него из руки сам, без какого-либо замаха, словно шел на реактивной тяге, — с соответствующей скоростью. Мне в лоб. Не ожидая ничего подобного, я потерял время и только успел, что дернуть головой в сторону А следом летел второй снаряд. Но адреналин уже был в крови, и этот мяч я поймал рукой.

— Угу, — опять кивнул Фома. — В общем и целом… не передумаешь, приходи.

Разрешение на занятие боксом отец не только написал, но и лично занес тренерам буквально на следующий день. И в моем распорядке дня появилась еще одна позиция. Правда, в спортивный лагерь тем, первым летом я все-таки не поехал.

Ох как непросто, оказывается, жить по режиму и делать не только то, что хочется, а и то — что должен…

Давно заметил, ничто так не способствует погружению в себя, как перестук колес. И любая, самая оживленная беседа, подчиняясь ритму железной дороги, потихоньку стихает, — и вот уже все либо дремлют, либо погружаются в приятные мечты или — воспоминания.

Казалось бы, мы с Ирой только вчера познакомились, значит, интересных тем для общения — не переговорить. А уже минут через сорок девушка пристроила голову у меня на плече и притихла. Может, уснула?.. Ведь по городским меркам не просто раннее утро, а — сумасшедшая рань. Только-только на второй бочок переворачиваться.