Линн Флевеллинг - Ларец Душ

Пока все хлопали и смеялись от восторга, Серегил ухватил Алека за руку и потащил на широкую лестницу, остановившись на её середине. Там он поднял кубок с вином и провозгласил тост в честь Алека:

- За моего возлюбленного!

- Который наконец-то стал достаточно взрослым, чтобы все перестали над ним трястись, — добавил Микам, тоже поднимая свой кубок.

- Скаддал! — пискнул из толпы Лутас.

В ответ раздались смех и возгласы одобрения, а затем начались танцы.

Алек с Серегилом возглавили первый круг, а затем разделились, чтобы пройтись по кругу со своими гостями.

Так случилось, что в паванне Серегил оказался в паре с Атре.

- Так вы всё же появитесь снова в нашем театре, милорд? — спросил актёр, бросая на Серегила слишком медовые взгляды, медленными шажками двигаясь рядом с ним в танце.

- Вот только не надо отрабатывать на мне эти свои приёмчики, — рассмеялся Серегил.

Ответом ему была ослепительнейшая улыбка:

- Всего лишь дань восхищения, милорд!

Мимо них под руку с Исмай, племянницей Килит, проплыл Алек. Он вопросительно глянул на Серегила, но тот лишь подмигнул ему в ответ.

- Леди Килит сказала мне, что вы с Лордом Алеком являетесь самыми страстными покровителями искусств во всём Римини, — сказал Атре. — И это заметно, по тому, кто нынче у вас в гостях.

Похвала, конечно, была весьма сомнительной, однако в толпе гостей, действительно, было довольно много поэтов и художников, некоторые из которых уже собрали вокруг себя небольшие кружки благодарных слушателей. Самый знаменитый из них — и одновременно самый заносчивый — поэт Донеус, был как всегда, в центре наиболее многочисленной и юной толпы почитателей. Возвышаясь над ними в своём потёртом бархате, он декламировал богатым и зычным голосом какой-то свой новый опус. Знаменитый скульптор Равинус, который не так давно представил на суд зрителей свою знаменитую статую с изображением последней из Королев — Идрилейн, установленную на Храмовой площади, размахивал руками, что-то объясняя Лорду Цимеусу, очевидно какой-то из своих мастерских приёмов.

- Вы преуспели в покровительстве, — заметил Атре.

- А вы в лести, — парировал Серегил. — Если не ошибаюсь, вам нужен спонсор для вашей новой постановки?

Атре ничуть не смутился этим.

- Так разве ж это не прибыльное вложение? Учитывая, что главную роль стану исполнять я? Впрочем, мы здорово стеснены нынче нашим месторасположением. Мало кто из дворян соберется к нам поехать, к тому же у нас так тесно, что негде и развернуться….

- Да, всё это очень плохо. И что же, у вас уже имеется какое-то решение?

Атре закончил изящный поворот и снова очутился с ним лицом к лицу:

- Я присмотрел местечко побольше, в Бакланьем Переулке.

- Бакланий переулок? А вы, однако, амбициозны! — хохотнул Серегил.

Это было прямо на окраине Благородного квартала, вполне себе близко, чтобы привлечь богатых покровителей.

— Что ж, я как-то не привык торговаться.

Музыка закончилась и Атре склонился над рукой Серегила:

- Ваш покорный слуга, милорд.

Серегил с непроницаемым лицом пожал актёру руку и процедил:

- Весьма надеюсь, что это, действительно то, что у вас на уме, Мастер Атре.

Актер быстро-быстро заморгал глазами, сбитый с толку тем, что его брошенная из вежливости фраза воспринята так буквально.

- Да, конечно, милорд.

- Хорошо. Мы скоро всё обсудим. Но прежде чем принять решение, стоит ли вкладывать средства, я бы хотел взглянуть на это место в Бакланьем Переулке.

- Как только пожелаете, милорд, — Атре снова поклонился и отправился на поиски очередного партнёра для танцев.

- Он такой изменщик, — проворчала Килит, взявшись за руку с Серегилом для нового круга.

- Надеюсь, ты не думаешь, что я дал ему какие-то надежды?

- Неважно. Он слишком красив, так что я прощаю ему этот легкий флирт, тем более что он не по мужчинам.

- Но он отлично знает, что я по мужчинам, — заметил Серегил. — И он истинный актёр.

- Так ты уже готов спонсировать его театр, не так ли?

- А ты?

- Мы просто обязаны помочь ему выбраться из этого ужасного места, где они сейчас находятся! И признайся-ка, он тебя обворожил?

Серегил галантно ей улыбнулся.

- Вы испорченная женщина, миледи.

Алек улыбнувшись, откланялся: он уделил жеманным юношам и девицам ровно столько внимания, сколько требовалось приличиями, никого при этом не поощряя — и это, как ни странно, лишь делало его, кажется, ещё более притягательным для всех. Теперь же он отдался на милость старших, позволив и им повозиться с собой, или же сам потчуя их — кому как было угодно. Когда он был сыт всем этим по горло, он снова улизнул в танцевальную залу: со времени первых неуклюжих уроков в Уотермиде он стал получать здесь всё большее удовольствие. Они только что закончили танцевать с Иллией, и Алек хотел было, протиснувшись сквозь толпу, отправиться на поиски Селина, как до его слуха донёсся обрывок интересного разговора.