Линн Флевеллинг - Ларец Душ

Серегил подхватил Иллию на руки и первым пошёл по коридору к потайной лестнице, что находилась в кладовке за углом. Алек и обе женщины — за ним следом.

Едва они добрались до секретной панели, как услышали треск грубо взламываемой входной двери и грохот.

- Спущусь-ка я, посмотрю, что там Микам, — сказал Алек.

- Постарайся, чтобы тебя не увидели, тали.

Алек нырнул обратно за угол, в коридор.

Жандармы с грохотом поднимались наверх, но на лестнице столкнулись с Микамом.

- Эй ты, а ну с дороги, — рявкнул дежурный офицер, кинув взгляд на непрезентабельный наряд Микама.

- А что такое? — Микам не двинулся с места.

- Приказ наместника. Всякий, пораженный сонным мором должен быть отправлен в карантин.

- Лучше сказать, должен быть сбагрен подыхать в Ринг. Эта женщина, как услыхала, что вы идёте, схватила девчонку и бросилась наутёк.

- Мы это проверим, — процедил жандарм, оттирая его плечом. — Всем разойтись! Обшарить дом от подвала до чердака!

Потом обратился к Микаму.

- А ты кто такой и что тут делаешь?

- Я работаю на хозяина гостиницы. Он оставил меня тут охранять всё, пока остальные разбежались. Смотрите же не поломайте тут что, а то я вас заложу.

Алек потихонечку возвратился к потайной лестнице и прикрыл за собой панель.

Чуть позже он услыхал, как кто-то вошел в помещение снаружи. Послышались звуки переворачиваемых ящиков и открываемых сундуков, которые там хранились, потом мужской голос произнёс:

- Здесь никого. Уходим.

Алек взбежал по лестнице. Серегил, с мечом наголо, стоял на стороже возле наружной двери.

- Доставай свой лук, Алек.

Алек на цыпочках прошёл через пустую комнату и вошел в свои покои, что были позади неё. Кинув взгляд в спальню, увидел в открытую дверь, что Иллия лежит на их большой кровати под бархатным балдахином, Кари и сестра — возле неё. У обеих, и у Элсбет, и у Кари, в руках ножи.

Схватив свой лук, Алек наложил на тетиву стрелу и занял позицию на верхней ступеньке, готовый стрелять в первого же, кто только сунется сюда. Он напряг весь свой слух, не приблизится ли кто, но единственное, что было слышно, это приглушенный топот и крики внизу.

- Похоже, обшаривают основательно. Как там Микам?

- Когда я его видел, он был в порядке.

Звуки обыска продолжались ещё какое-то время, но в конце концов всё стихло.

Вдруг внизу, у подножия лестницы появилась полоска серебристого света, словно кто-то открыл потайную панель. Алек вскинул лук.

Снизу раздался приглушённый шёпот:

- Удачи во тьме!

Серегил затащил Микама наверх, а потом подошёл к окну, выходящему на двор.

- Убираются.

Микам, сжав кулаки, стоял посреди комнаты.

- Я не могу оставаться тут, в бездействии!

- До утра мы ничего не сможем поделать, — тихонько сказал ему Серегил. — Воронье не летает по ночам. Нет детишек, которых можно дурачить. Всё, что мы можем сейчас, это немного передохнуть, чтобы с утра быть бодрыми. Ты займёшь диван, Микам, мы с Алеком обойдёмся креслами.

Микам неохотно улегся, но ни один из так них не смог по-настоящему отдыхать в эту ночь.

ЕДВА между занавесками показались первые проблески зари, они покинули спящих девочек и Кари и направились в переплетение улочек района трущоб с их ранними прохожими. Алек с Серегилом снова переоделись в женщин, а Микам изображал их охрану. Чтобы охватить как можно большую местность, они разделились, так что какое-то время Алек и прочие охотились поодиночке, а в полдень встретились возле большого колодца на центральной площади района.

Есть что? — спросил условным жестом Алек и тут же сник, ощутив ноющую пустоту в желудке, потому что оба ответили, чуть опустив подбородки: нет.

Выстроившись в линию, народ ждал очереди, чтобы наполнить в колодце свои горшки и кувшины. Алек с друзьями, прикинувшись такими же беженцами, как все, приняли участие в общем разговоре, поболтав про войну, про цену на хлеб и прочее.

Почувствовав, что контакт установлен, Алек, наконец, задал вопрос:

- Я тут слыхала, как один городской говорил про вороньё. Никто не знает, где их можно найти?

- Вороньё? — покачала головой миловидная светловолосая молодка, стоявшая в очереди прямо перед ним. — А кто это?

- Попрошайки, они ещё торгуются так чудно, на всякую…

Грохот бьющейся посудины не дал ему закончить.

Алек повернулся на звук и увидел женщину, в ужасе уставившуюся на него. У ног её валялся разбитый кувшин для воды.