Анна Гурова - Малышка и Карлссон

Зазвенело стекло. Тяжелая портьера обрушилась на пол вместе с гардиной.

Беловолосый мгновенно выпустил Катю и схватился за меч.

В следующий миг серая стремительная тень обрушилась на сида. Но тот оказался не менее быстрым…

– Слышь, сержант, а не пора ли упырю дурь заправить? – спросил один из бойцов. – Вроде хозяин сказал: каждые два часа надо…

Семеняка поглядел на чудовище, поросшую мехом кучу дерьма, которое они сразу окрестили упырем.

– Надо, значит, сделаем, – Семеняка взял шприц, отломил головку ампулы.

Семеняка знал, сколько реально стоит одна такая ампула на черном рынке.

А в здоровенный ветеринарный шприц таких входило четыре.

Поэтому ампулы с оставленной заказчиком «дурью» лежали у Семеняки в кармане, а всосанная поршнем жидкость была обычным анальгином из аптечки. Тварюка и так сдохнет. Нечего на нее дорогостоящий продукт изводить. Сойдет и анальгин. Тоже обезболивающее, как-никак. Тем более лоховатый хозяин забыл предупредить, чтобы пустые ампулы сдали ему по счету. Все бойцы подтвердят, что уколы Семеняка делал. А деньги ему во как нужны: на этой неделе тачку новую брать…

– Обезьянник отопри, – велел Семеняка бойцу.

Тоже глупость – каждый раз запирать клетку с падалью, да уж ладно – невелик труд.

Семеняка вошел внутрь, присел на корточки, намереваясь воткнуть иглу в то, что можно считать задницей упыря…

И вдруг заметил, что упырь глядит на него красным, налитым кровью глазом.

Сержант удивился, но не особенно. Нехай глядит, не жалко. И всадил иглу в мохнатую ягодицу…

Неведомой силой сержанта оторвало от бетонного пола и шмякнуло головой о железные прутья. Остальным бойцам повезло.

Потому что они не предприняли ничего, чтобы остановить упыря. Просто не успели. Семеняку упырь унес с собой.

Примерно через пятнадцать минут после того, как голова Семеняки расплющилась о железную решетку, дежурному по району был сделан звонок. Звонивший представился младшим сержантом Ивановым и с паническими нотками в голосе сообщил, что «сбежала дикая обезьяна!»

– А мне что звонишь? – недовольно буркнул дежурный.

– А куда? – растерялся младший сержант.

– В зоопарк, твою мать! Директору! – И бросил трубку.

Позвонил ли младший сержант в зоопарк, неизвестно.

Давненько Хищник не пробовал человечины. Карлссон не разрешал. Но сейчас был особый случай. Хищнику нужно было свежее мясо. С кровью. Когда он закончил трапезу, все раны его зажили, зрение и слух полностью восстановились. Вместо жуткой дыры на груди осталась лишь уродливая проплешина. Ничего, к утру она зарастет красивой серой шерсткой.

Хищник зарыл недоеденные остатки, тщательно вылизался и отправился в путь. Он знал, что Карлссона куда-то увезли, и знал, что в этом замешан сид. Хищник видел этого сида. Отчасти поэтому он утратил необходимую осторожность, и человечки сумели его подстрелить. Они очень хитрые, человечки, а сид – еще хитрее. Но всё равно Хищнику нужно добраться до сида раньше, чем он сделает с Карлссоном то, что сиды обычно делают с троллями. Нужно спешить…

Километров пять Хищник двигался лесом (всё зверье пряталось, чуя его приближение), но потом лес кончился, и Хищнику пришлось ждать темноты.

Как только стемнело, он влез на густую сосну у самой дороги и затаился. Мимо проносились машины, с шипением рассекая воздух. Все они были слишком малы, или их скорость слишком велика. Наконец показалось то, что подходило Хищнику: старенькая «газель» с крытым кузовом. Грузовичок шел под шестьдесят. Не потому что соблюдал правила, а просто от древности был не способен разогнаться быстрее. Хищник дождался, пока «газель» поравняется с деревом, и перепрыгнул на крышу. Удар был сильный – машину основательно тряхнуло. Водитель, перепугавшись, ударил по тормозам. Но дорога была чистая, сбитые пешеходы нигде не валялись, колеса были в порядке, и шофер, ворча по поводу колдобин, которые никак не заделают, поехал дальше. Хищник лежал на брюхе, вцепившись когтями в края крыши, щурился от встречного ветра и с любопытством смотрел, как из сырой ночной темноты постепенно вырастают городские огни.