Дарья Гущина - Дитя магии

Вэл несколько мгновений молчал, а я физически ощущала, как напряженно он что-то обдумывает. Обдумывает, прикидывает, взвешивает, проверяет. А потом берет меня под руку.

— Пойдем. Надо найти остальных.

Я сбросила его руку:

— Вэл, я тебя умоляю! Только не надо относиться ко мне как к последнему слепому котенку!

— А как к кому, в таком случае? — ядовито осведомился он.

— Как к нормальному живому человеку, — пробурчала я. — И перестань ухмыляться.

— Откуда?..

— Оттуда! Не зли меня! У меня отказали глаза, но я не беспомощна! И я по-прежнему могу с легкостью тебя прикончить!

— О! — Вэл усмехнулся. — Это аргумент.

Я, сдержанно зашипев, отвернулась от него и после недолгих поисков обнаружила свое потерянное сопровождение.

— Пошли. — И первой устремилась к ним.

Народ при виде меня заохал и заахал подобно растревоженному курятнику. Чего и следовало ожидать. Я морщилась, возражала, ругалась, но сила оказалась не на моей стороне, увы и ах. Пришлось позволить этим наседкам распорядиться мной по их разумению.

— Лекс, как же ты нас напугала! — причитал надо мной ифрит таким тоном, словно я одной ногой в могиле стояла. — Ты даже представить себе не можешь, что мы пережили!..

Угу. Спорим, вы тоже представить себе не можете, что я пережила? А тут и спорить не надо.

— Все было бы куда проще, предупреди меня кое-кто кое о чем, — пробормотала я.

— Лекси, — немедленно заизвинялся Макс. — Я…

— Не успел? — с иронией закончила за него я. — Впрочем, как обычно. Хотя раньше за тобой такого не наблюдалось. Странно, правда?

— Ты не должна была знать, — вздохнув, признался он. — Ты непредсказуема, Лекс, тебе нельзя доверять. Даже я не всегда знаю, что ты выкинешь в следующий раз. Тебе лучше оставаться в неведении.

— Давай я сама за себя буду думать, ладно? — резко спросила я. — Раз я главное действующее лицо в этой пьесе, мне положено знать сценарий, не так ли? И, попрошу заметить, я себя знаю неплохо и смогу в нужный момент собраться и сделать все так, как положено.

— Не ссорьтесь! — взмолилась Алекса, вытирая влажным полотенцем запекшуюся кровь на моем лице. — Все уже произошло, так зачем ворошить уже пережитое?

— Точно, — поддержал мой хранитель.

— Вот именно, — согласился и Макс.

— Нет, не «точно» и не «вот именно»! — в своей обычной манере рыкнула я. — И я буду ворошить грязное белье, и копошиться в корзине с ним до тех пор, пока меня, черт возьми, не начнут считать полноправным партнером, а не слепой игрушкой судьбы и символом пророчества! Я живое существо и я имею право знать! Иначе и с места в следующий раз не сдвинусь!

«Правильно. Так их», — подбодрил меня Шайтан.

«Погоди, это только начало. Я еще не разозлилась».

«Бедняжки. Мне заранее их жаль».

«Так, не поняла, ты на моей стороне или где?»

«А ты как думаешь?»

«Что ты, как обычно, благоразумно промолчишь».

«Ошибаешься. На этот раз я всеми ногами и крыльями с тобой».

«Тем лучше для тебя».

«Конечно. Я всегда выбираю сторону сильного».

«Проходимец!»

— Лекс, не возмущайся. — В голосе Алексы проскользнули доселе незнакомые железные нотки. — Позже я сама тебе все объясню. Лично. От начала и до конца. Обещаю! А сейчас — будь умницей, посиди смирно. Тебе не помешает отдохнуть.

«Вот тебе и застенчивая тихоня! Молодец, девочка! Нас тоже надо иногда на место ставить», — оценила я поведение Алексы.

«Говори о себе», — поправил меня Шайтан.

Я невольно ухмыльнулась.

«Нет уж. Раз сам вызвался быть со мной — так не отвертишься».

«Я уже передумал».

«Ври лучше. А то с трудом верится».

— Лекс, тебе очень больно? — прикоснулся к моему веку джинн. — Если больно, то мы что-нибудь сообразим и…

Я чуть было не прибила этого мясника на месте. Жаль, он в последний момент улизнул. Но далеко все равно не сбежит.

— Да, мне больно! — прошипела я. — Еще хоть раз посмеешь прикоснуться, и я…

— Не буду! — заюлил ифрит. — Обещаю!

— А если попробовать исцелить? — вопросительно посмотрел на Макса мой двойник.

— Зрение все равно не вернется, — покачал головой он. — Сначала придется избавиться от Шали. Кстати, а как он там?

Я заглянула внутрь себя. Где-то там, в дальнем темном уголке души, там, куда были запрятаны боль от потери Элвина, страх за жизни друзей, отчаяние и недоумение оттого, что пророчеством оказалась именно я, тихо свернулось клубком странное существо. Лишь мрачно поблескивали во мраке красные глаза…

— Молчит и не шевелится, — пояснила я. — Пока.