Геннадий Башунов - Могильщик. Чёрные перчатки

— Где вы нашли те записки? — спросил Велион.

Этот вопрос будто бы разбудил Кана.

— Представь, не в могильнике, — ухмыльнулся он. — Мы шли с Агареном из Эзмила, хотели проверить, что осталось от города после пожара. Большая часть проклятий рассеялась, там стало безопасней, но и библиотеки погибли, так что через полстраны шли зря. Да, кстати, мы ходим по могильникам с Агареном постоянно, я встретил его два года назад. Могильщик-то он хороший, но вот немота подводит, с трудом продаёт вещи, он ведь даже писать не умеет. А теперь он выполняет мои заказы, я ему за это плачу, да ещё и реализую хабар. Взаимная выгода.

Так вот, в июле возвращаясь с пожарища Эзмила, мы остановились переночевать в какой-то хибаре ещё довоенной постройки. Наверное, раньше это был свинарник: помещение было небольшим, круглым с деревянной основой, замазанной глиной, такие делают, чтобы свиньи не разрывали. Во время ночёвки я совершенно случайно перестелил циновку и нашёл слабенькую магическую печать. Хоть она и была слабой, снять её я не мог. Знаешь, я больше алхимик, чем маг… — Кан замялся.

— Квален говорил.

— Ага. В общем, без Агарена я бы не справился. Он снял печать, да умудрился сделать это так, что ничего не сгорело. Там нашлись эти свитки, в хорошей сохранности, но некоторые слова различить было всё-таки невозможно. Мне ещё два месяца пришлось провозиться, чтобы смешать состав, который осветлил бы бумагу, не уничтожив при этом чернила. Вот так, все тайны открываются совершенно случайно.

— А Квален говорил о каком-то заговоре, о том, что бумаги всплыли очень вовремя… — хмыкнул Велион. Он плохо помнил о чём там действительно говорил Квален.

Кан совершенно серьёзно кивнул.

— Только это не заговор, — сказал он. — Я верю в то, что всё происходит в своё время. И только так сохраняется истинный ход вещей. Хотя, быть может, кому-то это и выгодно. Кому-то… свыше… и я говорю не о человеческом мире и власти. Сейчас это выгодно мне, но, быть может, и кому-то ещё? Но пока я не достану Череп Низвергнутого Демона, про эти бумаги не узнает никто, кроме тех, кому я могу доверять. Копии, кстати, я оставил только Квалену. Потом я их продам.

— И это тоже произойдёт в своё время и сохранит порядок вещей?

— Я надеюсь, что это не приведёт к такому же беспорядку, как восемьдесят лет назад. Однако если это и произойдёт… я уже ничего изменить не смогу. Если даже я и не стану продавать записки, произойдёт то же самое. Немного раньше, немного позже, без разницы. Но всё равно всё это будет вовремя. Немного запутано, да? Ладно… Вот ты, например, нашёл перчатки в то самое время, когда тебе было надо.

— Мне или кому-то свыше… — угрюмо сказал Велион, вспоминая гостя. Он не был дураком, и понимал, что стал могильщиком не случайно. Кто-то подгонял его сюда, заставил уехать с островов. Причин пока не понимал… хотя, какие могут быть причины? Он должен достать Череп Низвергнутого Демона, вот и все причины.

— Именно, — бодро подтвердил Кан. — Вот когда ты их нашёл?

— Украл у… у учителя четырнадцать с небольшим лет назад.

— Так вот, это произошло не случайно.

"Ещё как не случайно, — зло подумал могильщик. — Халки отправил меня в свою комнату, чтобы я принёс из его сундучка яд для младших учеников, но яда там не оказалось, зато я нашёл перчатки. И я их взял. Взял, потому что я не хотел резать глотки спящим, травить женщин и детей, колоть кинжалом в спину. Конечно, всё это было не случайно. Халки хотел вышвырнуть меня из школы, чтобы избавиться от меня, ведь меня считали проклятым".

— Представь, — продолжал тем временем Кан, — что ты включён в чей-то план… нет, не так. Представь, что ты деталь какого-то механизма. Например, спусковой крючок арбалета. Без тебя арбалет не выстрелит, так же он не выстрелит без приклада, тетивы и так далее. Можешь себе такое представить?

— Ещё как, — зло буркнул Велион.

— Вот и хорошо. Так вот, у арбалета есть стрелок, та сила свыше, и он должен выстрелить в чётко определённое время. Вот так и в жизни.

— Ага. Я понял.

Сон как рукой сняло. Могильщик злился.

"Кан прав, — думал он. — Ещё как прав. Жизнь — чей-то план, а я пешка, которой можно пожертвовать. Если я выполню то, что мне предназначено, я стану не нужен. Как сломавшаяся игрушка. Перестану быть могильщиком. А какое место отведено остальным в этом плане? Не только Кану, Агарену и остальным, но и тому проповеднику, Епсхо и Истро? Может, я был бы и не нужен, если бы кто-то смог сделать мою работу за меня? Запасная деталь. Но если что-то сломается, я могу и пригодиться".