Саймон Грин - Победитель получает все

– Так что же делать? – спросил Хардкастл.

– Если повезет, заключим сделку.

Вульф протиснулся через безмолвную толпу к помосту. Они с Серым Плащом пошептались о чем-то, затем Вульф поклонился ему и вернулся к Хардкастлу. Он изо всех сил старался сохранить бесстрастное выражение лица, но оно поражало бледностью, а на лбу выступили капли пота.

– Ну что? – спросил Хардкастл.

– Он согласился поговорить с нами наедине, – ответил Вульф. – Думаю, мы поладим.

– Черт побери, кто он такой? Что за чушь он нес про Властелина Бездны? Я никогда о таком не слышал.

– Естественно, – ответил Вульф. – Это очень древнее имя. Вероятно, вам он известен как Великий Ужас.

Хардкастл резко вскинул глаза на колдуна.

– Великий Ужас был уничтожен. Это знает каждый ребенок. Храм Ужаса на Улице Богов заброшен уже много столетий.

– Очевидно, Ужас вернулся. Сейчас он не столь могуществен, как раньше, иначе ему не пришлось бы заключать с нами сделку.

Хардкастл кивнул, ощутив знакомую почву под ногами.

– Хорошо. Чего он хочет?

– Именно это нам предстоит обсудить, – Вульф взглянул на Хардкастла. – Камерон, мы должны привлечь его на свою сторону. Чего бы это ни стоило. Он такой могучий, что может принести нам место в Совете на блюдечке с голубой каемочкой.

– А что если цена будет слишком высока? – спросила Роксана.

– За место в Совете я согласен заплатить любую цену, – ответил Хардкастл.

Арлекин, одетый в черно-белое клетчатое одеяние, с белым клоунским лицом, закрытым маской, танцевал на Улице Богов, не отбрасывая тени. Никто никогда не видел его глаз. Он танцевал непринужденно, легко, грациозно и величественно, изящно выделывая пируэты под музыку, которую слышал только он. Арлекин никогда не останавливался.

Днем, вечером и ночью Арлекин танцевал на Улице Богов.

Каждый человек должен во что-то верить. В то, что наполняет его надеждой, дает силы и ощущение безопасности. Люди нуждаются в вере так сильно, что бросают все и вся, лишь бы заручиться поддержкой своего божества. Они платят ему золотом, подчинением и страданием или чем-либо иным, имеющим рыночную цену. Вот почему в Хейвене так процветают религии.

Прямо в центре города, точно в середине самого богатого района, расположена Улица Богов. Дюжины различных церквей и храмов стоят тут бок о бок и намеренно не замечают друг друга. Кроме того, есть здесь и небольшие молельные дома для последователей менее известных или более противоречивых религий. Имеются и уличные проповедники. Никто не знает, откуда они приходят и куда уходят, но каждый день они сотнями собираются на Улице Богов и несут свое Слово всем, кто их слушает.

На Улице Богов не бывает беспорядков. Во-первых, их не любят твари, и, во-вторых, это мешает бизнесу. Жители Хейвена твердо верят в право каждого извлекать выгоду.

Или верить во что-то.

Сопровождая Адаманта на Улицу Богов, Хок и Фишер с любопытством оглядывались по сторонам. Эта часть Хейвена была им мало знакома, но они знали, что здесь следует соблюдать особую осторожность. На Улице Богов может произойти все что угодно. Уже не в первый раз Хок подумал, правильно ли они поступили, не взяв с собой наемников, но так решил Адамант. Не считая Стражей, с ним остались только Медлей и Даниель.

– Мы пришли за милостью, – сказал Адамант. – Это означает, что мы должны вести себя, как просители, а не как командующие армией.

– Кроме того, – добавил Медлей, – мы пришли, чтобы заключать сделки. Нам не нужны свидетели.

Сама Улица Богов была похожа на лоскутное одеяло. Разнообразные храмы и церкви, значительно различающиеся размерами, формой и архитектурными стилями, построенные в разные века, стояли рядом друг с другом. Воздух был наполнен криками уличных проповедников, отовсюду раздавались звон колоколов, цимбал и горнов и звуки множества голосов, слившихся в молитвах. Сама улица протянулась в длину насколько хватало глаз, и Хок понял, что Улица Богов гораздо длиннее, чем показано на официальных картах. Он сказал об этом Медлею, но тот только пожал плечами.

– Ничего удивительного, что она такая длинная, ведь здесь вмещаются все существующие религии. Собрано слишком много магии, волшебства и могущественных тварей, и нет ничего неожиданного в том, что время от времени тут происходят странные вещи.

– Действительно, – кивнула Фишер, с интересом наблюдая, как уличный проповедник пронзает металлическими вертелами свою плоть. Судя по виду, ему не было больно, а из ран не текла кровь. Еще один проповедник облил себя маслом и поджег его. Сгорев дотла, он повторил представление.