Евгений Щепетнов - Наследник

На столе стояли вполне приличные пластиковые чашки, в них парил суп. Слава удивился, что все так быстро приготовлено, но потом увидел в углу что-то напоминающее микроволновку и понял: не надо путать здешний мир с миром амазонок. Это не Средневековье.

Ужинали молча. Суп был довольно вкусным, хотя угадывался запах клубней, тех, что находились в мешках, — что-то вроде здешнего картофеля, решил для себя Слава. Разбираться, что за мясо плавало в чашке, не стал — на всякий случай. Мясо, оно мясо и есть. Может, ящерица, может, шестиног — какая разница! Не отравится. Соль на столе была — какая-то серая, очень крупная. Понял: если что-то они и могут выгрести с кораблей, то такие вещества, как соль, по крайней мере, частично, приходится добывать. Значит, существует натуральный обмен между городами. Хм… а почему натуральный? Может, и деньги есть? Почему бы и нет? Впрочем, для денег нужно развитое государство, как они без единого правительства могут установить единую валюту? Скорее всего никак. Это же целое производство, очень сложное, очень трудоемкое. Ну, а корабли? Неужели они не могут наладить производство тех же денег? А контроль за деньгами? Кто будет контролировать эмиссию? Например: кто-то может отпечатать денег столько, сколько ему нужно, и скупить все и вся… Но что гадать? Узнать это он может только у хозяев этого дома. Если получится, конечно. Вряд ли они знают все тонкости управленческой структуры этого мира. Но другого источника информации нет.

Отодвинув чашку, хозяин дома удовлетворенно вздохнул, откинулся на спинку стула и только раскрыл рот, собираясь что-то спросить, как тут же захрапел, обмякнув на стуле, как будто из него выдернули кости. Девушка посмотрела на него, удивленно расширила глаза и тоже откинулась, бессильно бросив руки по бокам высокого кресла-стула.

Слава удовлетворенно хмыкнул: псионический заряд срубил их на раз. Потом поднялся и аккуратно взял девицу на руки. Оглянулся, не нашел, куда ее положить, и вышел в соседнюю комнату, где обнаружил вход в девичью спальню, пахнущую какими-то сладкими притираниями. Какие бы ни были миры, но девушки всегда хотят выглядеть красиво и пахнуть приятно.

Мужчину он оставил на месте — какая разница, где потрошить мозги? Сам тоже остался в кресле, откинулся, принял устойчивое положение и вышел из тела информационным сгустком. После выхода немного повисел в пространстве, как облачко золотистых искр, подлетел к голове Аруста и погрузился в его мозг… все глубже и глубже.

Теперь нужно было снять копию информации, находящейся в мозгу. Не всей, конечно, иначе это займет очень много времени. С другой стороны, из мелочей, из обыденных впечатлений как раз и складывается картинка социальных устоев этого общества.

Копирование и перекачка информации заняла около часа — пакеты текли мощным потоком, оседая в Славином мозгу. Вскоре он обладал полной картиной происходящего в этом мире — так, как это видел и понимал Аруст.

Итак, мир-тюрьма, мир, ставший заповедником, зоопарком, концлагерем для множества рас, народов, разумных и неразумных живых существ.

Никто не помнил, откуда появился первый корабль. Они, корабли, были всегда — как этот мир, как управляющий им Хозяин. Никто не мог идти против его воли. Никто — даже самые упорные и сильные разумные существа.

Как-то стихийно определилось, что Космодромом, где приземлился Шаргион, управляли люди, и тут была самая большая колония зеленых. Соседним — зелоры. Их немного, но эти существа были невероятно жестокими и сильными, так что легко подмяли кентавров и остальных существ, тех, что были рядом. Остальными Космодромами владели другие расы — их названия ничего не говорили Славе, он знал только зелоров и кентавров, именуемых, само собой, по-другому — хессы. Строго подходя к определению, они не были кентаврами — кентавроидами, это да. Наподобие тех, что на планете амазонок. У Славы закралось подозрение, что они тоже были выведены искусственно, но установить это сейчас было невозможно.

Социальная структура мира выглядела так: девять Космодромов, девять группировок, их контролирующих. Население — кого только нет, от каннибалов зелоров до богомолоподобных тварей и человекообразных карликов. Все подчиняются своим Командирам, а те, в свою очередь, — Совету Командиров, председателя которого выбирают на пять лет. Валюта есть общая — печатают, даже с водяными знаками. Секрет печатания скрывают, за фальшивомонетничество — смерть. Привязывают ночью за периметром города, и несчастных живьем съедают ночные твари.