Уильям Александер - Секреты гоблинов

Роуни чуял хрустящую кожу гуся. Он никогда в жизни его не ел, но сейчас внезапно очень захотел попробовать.

Повара выпотрошили птицу и посадили ее прямо. Ее крылья вытянулись в длину по всему столу. Крылья и шея были наполнены тонкими металлическими нитями. Крылья медленно хлопнули. Клюв открылся, и оттуда прозвучала короткая мелодия. Было красиво. Было совсем не похоже на гуся.

Лорд-мэр Зомбея отрезал кусок мяса с груди этой кажущейся живой птицы и откусил.

Роуни смотрел. Мэр улыбнулся ему из-за своей густой бороды и подбородков. Он только отдаленно напоминал свою статую. Он не был очень могучим, но у него было несколько подбородков.

Вэсс села рядом с лорд-мэром, как будто у нее было полное право сесть туда и вообще куда угодно.

— Добро пожаловать, юный господин, — сказал мэр. У него было много колец. Они стучали друг о друга, когда он шевелил руками, а его руки всегда шевелились. — Я хотел бы предложить вам место в моей личной труппе актеров.

Когда он заговорил, вагон дрогнул и поехал. Роуни почувствовал, как он скользит по туннелю, вниз под реку, вниз по прямой линии к Северобережью. Гусь хлопнул крылья и спел другую песню.

Роуни думал над словами мэра. Он пытался найти в них хоть какой-то смысл:

— В вашей — чём?

— В моей личной труппе, — повторил мэр. — Я держу нескольких при себе. — Он хлопнул в ладоши. Красный занавес в голове вагона поднялся, открывая маленькую сцену. Там появились три актера, поклонились и начали беззвучно представлять историю. Все трое были в масках. Одна маска была расписана прямыми, тонкими линиями, как вытатуированная карта Северобережья, и увенчана короной маленьких башен — башен Зомбея, но не в том виде, в котором они были сейчас, а так, как они стояли когда-то. Маска имела надменное и властное выражение. Остальные две маски были похожи на рыб.

Роуни забыл о том, каким вкусным мог быть гусь, и почти забыл о том, как странно то, что Вэсс сидит рядом с лорд-мэром Зомбея:

— Вы запретили актерскую игру! — прокричал он. Он попытался говорить тише. Не смог. — Как у вас может быть собственная труппа, собственная сцена, если вы все это запретили?

Меж тем представление продолжалось. Три актера, казалось, не замечали, что их зрители больше увлечены разговором, чем происходящим на сцене. Они продолжили рассказывать свою тихую историю, смотрел кто-то или нет.

— Это так, — сказал мэр. Его кольца звякнули. — Я запретил представления. Но то, что эта вещь не годится для всех, не значит, что я не могу продолжать ей наслаждаться. — Он подмигнул. — Съешь миндаля.

Он кинул Роуни маленький орешек. Роуни поймал его. Ярость кипела в нем, но он попытался проглотить ее. Орать на лорд-мэра было не очень-то умно, особенно под холодным и тикающим взглядом капитана стражи, поэтому вместо этого Роуни съел орех. Он яростно жевал его, пока не проглотил.

Мэр продолжил трапезу и ничего больше не предложил Роуни. Вэсс съела несколько виноградин и тоже ничего не предложила. Вагон катился по рельсам где-то под рекой.

— Ты знаешь, грядет наводнение, — сказал мэр. Он сказал это Вэсс, а не Роуни.

— Я знаю, сэр, — сказала Вэсс.

— Ожидается, что они заполнят весь овраг и затопят весь южный берег, который, конечно, ниже и ближе к реке. Ущерб будет огромный. — Мэр покачал головой и подбородками, ужасаясь трагедии. — Я делаю все, что могу, чтобы подготовиться. Я собираю средства на восстановление построек после того, как наводнение отступит. Мы вернем городу его былую славу, мы поможем южному берегу оправиться и внесем в него немножко порядка.

— Это очень щедро с вашей стороны, сэр, — сказала Вэсс. — Она съела еще одну виноградину. Роуни так и не смог понять, льстила ли она мэру, вправду ли им восхищалась или же насмехалась над ним. Ее голос и лицо были по-прежнему гладкими, как стекло.

— Спасибо, — сказал мэр. — Я делаю, что могу. Но, пока катастрофа не наступила, резоннее находиться на северном берегу. Мы должны оставаться на безопасном расстоянии от воды, особенно с учетом того, что у меня есть актеры в масках, способные обратиться к реке от лица севера. — Он махнул рукой в сторону сцены, не взглянув на актеров. — Ты, конечно, это понимаешь, — сказал он Вэсс. — Поэтому ты и пришла ко мне.

— Да, сэр, — сказала Вэсс. — Именно. — Она посмотрела на Роуни. В ее лице было что-то новое. — Башка ненавидит соперников, — сказала она. — Она их ненавидит. Мне все равно бы пришлось покинуть Южнобережье, как только я научусь от нее достаточной доле колдовства. Раньше на южном берегу было много колдуний, а теперь — она одна. Она следит за тем, чтобы там была только она. — Стеклянная поверхность в ее голосе разбилась. Она говорила так, как будто хотела, чтобы Роуни понял. — Мне нужно место, куда я могу пойти. Я отправлюсь на север. Мэр уже обещал мне собственный дом. Огромный дом. Мне не придется спать на соломе. Мне не придется залезать в окно. Мне больше никогда не придется бегать с Башкиными поручениями. И все, что мне нужно было сделать, — сказать мэру о тебе.