Игорь Шенгальц - Цена верности

Еще через десять дней он понял, что сходит с ума. Он не мог этого допустить, он обязан был что-то предпринять.

Еду приносили раз в день в одно и то же время, когда первый свет начинал проникать в камеру. Тогда же меняли отхожее ведро.

Это происходило всегда одинаково: сначала приоткрывалось оконце в двери, оттуда показывался край миски, которую нужно было моментально принять, иначе, как уже несколько раз случалось, миска просто-напросто падала на пол, и приходилось ждать еще сутки, чтобы хоть чем-то заполнить вечно пустой желудок. После этого стражник открывал снизу еще одно окно — пошире, в которое требовалось просунуть вчерашнюю миску, а вслед за ней и ведро.

Но оба отверстия, разумеется, сделали слишком маленькими для того, чтобы туда мог протиснуться человек, а в разговоры с пленником стражник не вступал ни разу. Все происходило в полной тишине. Крис попытался однажды расспросить невидимого посланника о своей дальнейшей участи, но все его вопросы остались без ответа. Только, если очень хорошо прислушаться, можно было услышать тяжелое дыхание человека по ту сторону двери. А когда второе оконце закрывалось, то лишь крики других пленников доносились в узилище.

Крис составил очень простой план. Дождаться очередного утра, и, когда откроется нижнее оконце, попытаться схватить стражника за руку. А там будь что будет…

Он не спал всю ночь, опасаясь пропустить утренний обход, а когда верхнее окошко отворилось, он ловко подхватил миску с похлебкой, отставил ее в сторону и присел на корточки, занимая положение для атаки.

Через пару минут отворилось и нижнее окно, Крис тут же протянул в отверстие руки и слепо зашарил ими, пытаясь дотянуться до охранника, но внезапно получил удар такой силы, что завыл от нестерпимой боли.

Он едва успел отдернуть руки, как оконце с громким стуком захлопнулось. Еще бы миг — и дверца перешибла бы их. Впрочем, юноше и так досталось. Стражник, очевидно, ударил его короткой дубинкой, окованной железом — подобные носили здесь почти все охранники. И удар был тщательно рассчитан: причинить боль, но не нанести увечья.

Два дня после этой выходки Крису не приносили еды и не забирали вонючее ведро. Потом все вернулось на круги своя, но подобных попыток он больше не повторял. Стать калекой в подобном месте — значит лишиться даже минимальных шансов на возможный побег.

Хотя надеяться на чудо не приходилось. Охранников лорд Бейзил обучил превосходно. Сбежать отсюда было невозможно.

Оставалось только ждать. Ждать и надеяться…

Дверь распахнулась неожиданно, и Криса ослепил свет факела. Двое стражников с дубинками в руках зашли в камеру и завернули оруженосцу руки за спину. Через мгновение запястий коснулось холодное железо, и тяжелые оковы защелкнулись.

— По сторонам не смотреть, вопросов не задавать, идти только когда скажут. Вперед!

Крис, слегка одуревший от происходящего, молча сделал несколько шагов, но тут же чуть не упал. Организм ослабел за прошедшие три месяца. Отсутствие нормальной еды и свежего воздуха сделали свое дело. Апатия, накатившая некоторое время назад, позволяла юноше совершать лишь пару коротких прогулок в день: за миской с похлебкой да к ведру, а все остальное время он проводил на своем тюфяке, не отвлекаясь даже на блох, с которыми уже свыкся. Крис начал разговаривать вслух, временами споря с собой же до хрипоты, и очень надеялся, что разум еще не оставил его.

Стражники поддержали Криса под руки и выволокли из камеры в коридор.

— Стоять! — один из них закрыл дверь камеры и слегка подтолкнул парня в спину, но даже этого легкого толчка хватило, чтобы Крис вновь потерял равновесие. — Вперед!

В замок его не повели: миновав множество коридоров, вышли на задний двор, полностью оцепленный солдатами. Крис на несколько минут ослеп от яркого солнечного света, но остановиться ему не дали. Толчками в спину стражники указывали пленнику направление, а когда глаза немного привыкли, Крис обнаружил себя в толпе грязных, обросших людей, рядом с десятком телег, которые снаряжались в дорогу.

Людей по очереди приковывали к общей цепи, оставляя свободными лишь ноги. Криса поставили прямо перед громадным бородачом, бросавшим злые взгляды вокруг.

Стражник отошел в сторону, а Крис, отвыкший за время своего пребывания в камере от человеческого общения, негромко спросил:

— Куда нас?

— Куда? — бородач повернул к нему широкое лицо, испещренное шрамами. — В рабство, куда ж еще? Тут все рабы, парень, и ты тоже!