Андрей Гудков - Цепной пес империи

Но игнорировать меня не получалось ни у кого. Поэтому, третий год подряд появляясь в любую погоду и на любом мероприятии в одном и том же костюме, я ставил этих идиотов в неловкое положение. Им сложно было хвастаться купленной вчера обновкой под моим ироничным взором. Можно было, конечно, смотреть на меня как на пустое место, но на любом светском сборище я неизменно оказывался в центре внимания. Хотя бы потому, что я там появился.

Единственная уступка общественному мнению — это новый шейный платок. Завязав его как полагается, я взял со столика последний необходимый элемент наряда. Небольшой золотой медальон в виде пятиконечной звезды, вписанной в круг, — отличительный знак высших магов. Еще раз окинув свое отражение взглядом и не найдя изъянов, требующих исправления, я повернулся к Арье.

— Пойдем. — Я подал руку девушке. — На этот вечер я твой кавалер.

Дом Катерины находился в другой части города, на Радужных холмах. Там живут богатейшие люди столицы и высшая аристократия империи. Я бы тоже мог там обосноваться, но это ни к чему. Тамошняя жизнь накладывает столько ограничений, что и подумать страшно. Такой вольной птице, как я, проще находиться в Старом городе. Тут обитали отставные офицеры, доживали свой век известные политики, пожелавшие на склоне лет удалиться от суеты, творили известные писатели и поэты из тех, кто предпочитал светскому обществу творчество. Также здесь были родовые гнезда старых родовитых, но не сильно богатых и влиятельных дворянских родов.

Спокойная и размеренная жизнь этой части города вполне устраивала меня, так же как и я вполне устраивал своих соседей. Они не ждали ничего хорошего от молодого известного мага и задиры, но в своем районе я всегда вел себя достойно.

Впрочем, я всегда вел себя достойно, и нет ни одного поступка, которого бы я стыдился. Вернее, есть один, но это совсем другая история: она никогда не покидала и не покинет стены домов магов и некромантов, в городе о ней никто не знает.

Карета ехала неспешно, у меня было достаточно времени поговорить с Арьей.

— Веди себя спокойно. Улыбайся, даже если человек тебя раздражает. Будь естественна, ты слишком неопытна, чтобы суметь обмануть своим поведением эту публику. Они тебя раскусят в два счета и начнут издеваться.

— Как мне общаться с ними?

— Как со стаей голодных хищников. — Почувствовав недоверие девушки, добавил: — Я серьезно. Стоит им почувствовать слабину, и они сожрут тебя с потрохами. Для многих из присутствующих не будет большего удовольствия, чем поиздеваться над неискушенной девушкой, только что приехавшей из провинции.

Арья внимательно слушала меня. Воспитание семьи Сирая налицо: ее чувства запрятаны глубоко внутри так, что даже с помощью нашей новой связи я не чувствовал их.

— Не принимай ничьих приглашений, всем вежливо отказывай. Помни, что подходить к незнакомому человеку без представления — невежливо. Сначала надо попросить, чтобы тебя представили. Если вдруг встретишь своего знакомого, а это не исключено, сначала поздоровайся с ним по всем правилам. Даже если это твой близкий знакомый. И никогда не показывай своих чувств. Такое позволено делать лишь таким волкам, как я.

— Волкам?

— Да, у многих гостей от меня будет плохое настроение, это я могу гарантировать. Меня не любят в высшем свете, но никто ничем не сможет меня пронять, а главное — никто не рискнет этого сделать. Любой знает, что трогать мою персону — себе дороже.

— Чем ты так их напугал? — неожиданно спросила девушка.

— Сейчас расскажу. Это долгая история, но время у нас есть, — с готовностью ответил я, радуясь возможности наладить отношения. — Я живу в Райхене с шестнадцати лет. Первые два года жил в общежитии Магарского университета, так что об этом рассказывать нечего. В восемнадцать лет получил от отца в подарок этот дом и возможность жить самостоятельной жизнью. Тогда-то я и познакомился с высшим светом столицы. У меня было много друзей, я весело проводил время, не задумываясь о будущем, первым лез в свару, раз десять дрался на дуэлях, на шпагах. Убегал от жандармов и всегда был готов вступиться за друзей. А еще я с тех пор не люблю условности и лицемерие. Надо ли говорить, что из-за этого меня недолюбливали в этом чопорном и надменном обществе? Пока я был студентом, мне многое прощалось, да и я многое терпел. Но после окончания университета все изменилось. Большинство моих друзей поспешили влиться в высший свет. Я тоже стал посещать балы и приемы, стал показываться в салонах.