Виталий Сертаков - Зов Уршада

— Так ты оставил в живых одного из последышей, чтобы сделать из него лекарство для вашего учителя? — подвел итог Рахмани.

— Именно так, — поклонился хирург. — И мы его сделали.

— Вакцину? Против рака? — оживилась вдруг Маргарита Сергеевна. — Это же надо годами проверять.

— А я не призываю мне верить на слово. — Аркадий нисколько не обиделся. — Кстати, там, в отделении, кроме нашего дорогого Георгия Павловича, лежат еще человек двадцать, если не ошибаюсь… Они все здоровы. Или скоро будут здоровы.

— Как вы это сделали? — подалась вперед Маргарита Сергеевна.

— Приготовили вытяжку… А-а-а, простите, вы — медик? Нет? Тогда я постараюсь проще. Это оказалось не так уж сложно. Толик, я настаиваю, чтобы твое имя стояло первым, это была твоя идея.

— Ничего подобного, — отмахнулся Ромашка, но Аркадий был непреклонен.

— Ты разве забыл? Ах, всем известна твоя скромность. Но в данном случае скромность неуместна. Лизавета тоже помнит, она первая подтвердит. Это ты толкнул идею об использовании мертвых тканей в борьбе с раковыми клетками. Слышите — вот этот человек, который спас миллионы…

Марта, не поднимая головы, быстро и напористо заговорила на языке империи.

— Высокая домина настаивает, что миллионы ваших людей спас Зоран Ивачич, — почтительно перевел Кой-Кой.

— Это правда, — заполнил паузу Саади. — Это правда, и я готов подтвердить ее в любом суде.

— Это правда, — как эхо, повторила Кеа. — Как правда то, что уршады не могут навредить здешним людям. Я не могу это объяснить. Я чую, что все они смертельно ядовиты для уршадов. Мне думается, было бы полезно скрестить жителей четвертой тверди с каким-нибудь сильным племенем…

— Но нельзя же всерьез воспринимать такую ерунду, — перебил нюхача Ромашка. Скорее всего, он просто не заметил, что Кеа ведет беседу. — Да, это я ляпнул на собрании кафедры или на дне рождения шефа, уже не помню. Да и вообще… Просто сказочка детская, про воду мертвую и воду живую. Ведь ясно, что это была болтовня, что невозможно убить опухоль трупным ядом…

— Очень даже возможно, — отрезал Аркадий и победоносно задрал бородку. — Вы не дали мне договорить. Мы сделали вытяжку из яда живой личинки, это не помогло. Тогда я вернулся к погибшим личинкам. Лизавета сделала срезы, мы побежали к микроскопу… Ты бы видел, что там творится… Эта штука не жива и не мертва одновременно. То есть внешне — никаких реакций, полный ноль. Кровеносная система крайне примитивная, но вместе с тем — два сердца, нечто среднее между позвоночным и хордовым, зачатки жабр, интереснейший мозг. Мозг ненормально большой для паразита, плюс к тому — сложнейшая эндокринная система и ядовитые зубы. Ты не поверишь, у них клыки оказались, как у наших гадюк…

— Я вас предупреждал, — напомнил Рахмани.

— К счастью, укусить нас они не смогли, но яд получить я сумел.

— А кто вам позволил хозяйничать в чужом отделении? — спросила Лена.

— А я и не спрашивал. Мы обо всем договорились с Жуховицким. Профессор надиктовал на магнитофон и письменно подтвердил, что это его собственный рецепт, и никто, в случае смерти, не виноват… Тихо!

Далеко наверху залились лаем собаки.

— В одиннадцать утра мы сделали анализы, включая узи. Кровь еще не готова, но… Жуховицкий здоров.

— Обалдеть, у нас дядя Лешечка год назад помер от рака легкого. Вот бы вы год назад явились, верно, бабулечка?

Маргарита Сергеевна пожала плечами. Она разглядывала центавра.

— Его застрелили, — ровным голосом заговорила Марта. — На вашей Земле он не причинил никому зла. Он собрал состояние в тридцать миллионов. Он готов был все золото отдать мудрецам четвертой тверди, ради спасения его народа. Зоран жил среди людей, которые могли его убить за ношение креста. Но его пристрелили люди, носящие кресты. Они убили беспомощного, обескровленного, слабого…

— Кому вы намерены мстить? — осторожно спросил Ромашка.

— Его убили, — повторила Марта. — Он не сделал им ничего плохого. Он был счастлив, когда увидел кресты на соборах. Всю жизнь мой супруг собирал деньги, чтобы нанять войско. Что я сказала вчера, воин? Ты помнишь мои слова?

— Ты говорила, что сама закроешь глаза своему мужу и что у него не будет одного уха.

— Ты видишь — нам никуда не уйти от кармы… Но что я слышу и вижу теперь? Я слышу и вижу, что предсказанное сбывается наоборот. За смерть моего мужа получат премию. Снорри взял себе пулю, которая метила в тебя, Рахмани. Кто из нас еще должен погибнуть, чтобы всем обиженным вернули дома? Кто еще должен погибнуть, чтобы вскрылся хоть один Янтарный канал?..