О. Шеремет - Бунт

— Не совсем.

Иззмир вкратце рассказал ей, как получилось, что студента магической академии перевели в воинскую и почему это считается позором. Но не для него. В голове крутились тысячи вопросов, но он с большим трудом подавил искушения забросать ими пленницу.

— Почему ты не осталась просто на Поверхности? У вас там что, своих демонологов нет?

Тэсс покачала головой, потом указала на тонкую золотую цепочку, выглядывающую из мешка с её вещами.

— Дракон — символ чародеев, он дал мне доступ практически ко всем магическим орденам в мире. Но я ничего не нашла, кроме ритуалов для вызова альраунов и ракшасов, а это я и так умею.

— Ты ещё кое-что умеешь, да?

Иззмир осторожно откинул ткань со скимитаров, не сдержав вздоха восхищения при виде оружия. Тэсс беспокойно пошевелилась.

— Раоки. Осторожнее с ними, у них сложный характер.

— Оружие, выкованное инферналами — у светлой эльфийки! Только почему же ты их не использовала?

— Я же не знала, что дхаэроу действительно окажутся врагами.

— В Рраене любой — враг. Пока не докажет обратное. Да и то…

— Хватит уже меня пугать, — Тэсс свела тонкие брови. — И так страшно.

Иззмир внимательно присмотрела к эльфийке, но так и не понял, шутит она или просто так хорошо скрывает страх. Она поднялся и огляделся.

Приятных воспоминаний, связанных с этими палатами, не было. Ни одного. Ведь здесь жила Скъяви… Некстати Иззмир вспомнил, что слуга давно не приносил вестей от старшей сестры, у которой как раз недавно родился ребёнок. Сын или дочь — Иззмир не знал и знать не хотел. Он уже заранее ненавидел этого ребёнка и проклинал свою слабость — лучше было бы этому маленькому дхаэроу не рождаться вовсе…

После ужина Иззмир ушёл, оставив Тэсс с Натом Шар. Ещё раньше златоглазый дхаэроу промыл и перебинтовал её раны, хоть они и были неглубокими и неопасными, и подтащил к стене низкую кушетку. Пообещал скоро вернуться и принести учебник по основам демонологии.

Тэсс подтянула к груди колени и уперлась в них подбородком. Теперь, когда схлынула волна тошнотворного ужаса, пришло время разобраться в ситуации. И найти выход — если он существует.

Да, теперь она была готова признать правоту Карниэля, жреца, который твердил, что её затея — изощренное самоубийство. Лезть в темные подземелья Рраена, только чтобы попасть на алтарь паучьей богини!

Частично он оказался прав — на алтаре Тэсс уже побывала. И ей это не понравилось.

«Интересно, почему всё же Ллос не отозвалась на молитвы жриц? Может, ей было противно принимать меня даже в качестве жертвы? Что-то здесь не сходится».

Но и это могло подождать. Главной заботой Тэсс была сейчас семья Кенррет, на первом плане серди них — Иззмир.

Она легла на спину и уставилась в потолок, который, впрочем, терялся в темноте. Глаза светлых эльфов неплохо видят в темноте, но в темноте наземной, которую всегда пронизывал хотя бы слабый лучик света — Луны, пробившейся сквозь тучи, светлячков, отдаленной хижины… Здесь она чувствовала себя беспомощной. И этой ей тоже ужасно не нравилось.

Мать и сестра Иззмира были не в восторге от появления Лаэли, но надеялись извлечь из неё какую-нибудь пользу. Возможно, даже в буквальном смысле извлечь. Тот воин, что оглушил её в подземелье ударом (на затылке вскочила громадная шишка) был равнодушен, в общем-то, но на его помощь рассчитывать не приходилось. Оставался только Иззмир — изгнанный из какой-то Академии маг-недоучка, который, похоже, среди своих был не на хорошем счету.

Тэсс вздохнула. Вот ведь угораздило…

Он был таким странным — чего стоили одни только рассказы о снах про Поверхность. Такие случаи происходили, конечно — связь между двумя магами не была чем-то необычным. Двухсторонняя связь. А так ерунда какая-то получается.

Всё же благодаря своему положению в обществе дхаэроу, или же этим снам-видениям, Иззмир в лучшую сторону отличался от соотечественников, хоть и не намного. Рабов он явно не считал за живых существ, более того — судя по удивлению в его глазах, когда Нат Шар заговорил, он вообще не признавал иные расы разумными, кроме своей! При том ненавидел их всей душой.

В сердце девушки постучалась жалость. Нет, всё же она была несправедлива к Иззмиру: из него годами выбивали все добрые чувства, странно скорее то, что он сумел сохранить в сердце крохи доброты. Быть может, у них вдвоём получится дать им силу вырасти…

Каждое мгновение, проведенное вдали от Тэсс, было наполнено тревогой — что, если Кирха или Мать решат зайти к пленнице? Иззмир отдавал себе отчёт в том, что ему, мужчине, не было известно и половины тайных ходов, ведущих к комнатам Скъяви.