О. Шеремет - Бунт

Они свернули в сторону, маг пожертвовал еще одной склянкой зелья, чтобы завалить проход к залу — пусть те, кто гонится за ними, решат, что воры ушли туда. Сил оставалось на донышке, тратить их нужно очень экономно — следы заметать придется еще не раз, и так, чтобы уж намертво. Потому что искать их будут тщательно, как маги, так и жрицы… Еще бы. Вломились два проходимца, угробили кучу народа, украли ревностно оберегаемый артефакт, а потом ломанулись к выходу, как стадо пьяных огров, сметая на своем пути всех и вся. Бинри очень хотел бы уйти тихо, видят боги, но не получилось. И сейчас его куда больше тревожила погоня из Церрета, чем любые монстры подземелий.

Они позволили себе остановиться, только уйдя на большое расстояние от города. Бинри как стоял, так и плюхнулся на камень, сравнявшись с ним по цвету. Драгоценный Глаз бухнул рядом, да еще и сапогом пнул в сторонку, чтобы не мешал. Мертель хотел было пошутить по поводу спортивной подготовки магов, но передумал: его спутник дышал тяжело, с присвистом, как старые мехи, хватая пересохшим ртом воздух. Чародей закинул назад голову, дрожащими руками расшнуровал ворот мантии. Смотреть на него был жалко, да и шутку наверняка не оценил бы…

Мертель украдкой вздохнул. Вот и пришел его черед отвечать за обоих, пусть командовать придется беспорядочным бегством. Отступлением. Тактическим маневром. Он попробовал на вкус — да, «маневр» звучало лучше всего, так он и в рапорте и напишет.

Воин прислушался. Ничего. Что ж, возможно, им действительно удалось оторваться, но надолго задерживаться нельзя. Даст отдохнуть магу (да и самому не мешает пару часов поспать), и в путь.

Он нашел небольшое ответвление в коридоре, жаль, воды поблизости не было. Во время бегства… хм… маневра они пересекли хороший источник, но не до того было. Мертель помог магу перебраться в укрытие, усадил у стены. Чародея начал бить озноб.

— Тебе что, плохо?

— Нет, хорошо, не видно что ли? — огрызнулся Бинри, клацая зубами. Непослушными руками он пытался закутаться в плащ, потом снизошел до объяснений. — Потерял много крови, не спал, от магии остались крохи.

— А чего не спал-то? — поинтересовался Мертель, доставая лепешки и вяленое мясо.

— Жрица — мразь, — с чувством ответил маг. — Акробатка демонова, что б ее в таких позах демоны в Аменте имели.

Мертель как сидел, так и замер, глупо тараща глаза. То, что нрав у Бинри не из приятных, он уже убедился, но чтобы так красноречиво выражаться…

— Это я от недосыпа такой вредный, — объявил спутник. — И от голода. Так что если не хочешь меня слушать всю дорогу, дай поесть. И поспать.

— Если ты и правда заткнешься, цена невелика.

Маг, как и обещал, проглотил, не жуя, две лепешки и мясо, и моментально уснул, обняв Глаз. Мертель снял свой плащ и укутал спутника. Не от излишней доброты сердечной — творя заклинания, маги расходовали не только свои таинственные запасы чародейства, но и истощали тела, восстанавливаясь потом, как после долгой болезни. Без колдовства Бинри их шансы добраться до мятежников и принести Глаз были куда ниже… так что придется о нем заботиться, нравится это ему или нет.

Чтобы чем-то занять себя, Мертель вытащил меч, попробовал подушечкой пальца острие — порезался, засунул палец в рот. Солоноватый привкус крови. Мысленно обругал себя — зачем вытащил оружие, если точить его сейчас все равно нельзя, любой звук может привлечь преследователей или кого-то, кто бродит по тоннелям в поисках чего б пожрать. Или сразу и тех и других.

От нечего делать принялся перебирать свои действия, стараясь судить как можно строже: вот здесь стоило проявить инициативу, а здесь, наоборот, он поспешил с выводами… Так постепенно добрался и до рабыни с ребенком. Сестра Иззмира. Мертель подумал, что ничего не знает о семье Ледяного — да и Ксани не очень любила разговаривать на эту тему. Это понятно, все желтоглазые отмалчивались о том, как принимали их родственники. И так понятно, как к выродкам относились. Но подумать о том, чтобы Иззмир Кенррет вел себя так же, как и прочие почитатели Паучихи — бросил на произвол судьбы сестру и своего ребенка… Ни за что! Иззмир никогда бы так не поступил, он был выше этого. А все, что сказала женщины — гнусная ложь. И точка.

Всё же Мертель чувствовал себя неуютно, подозрения не давали покоя, словно мелкие паразиты, засевшие в голове. Рабыне не было никакого смысла лгать… да и не знал он ничего о Ледяном, кроме того, что тот обращался с клинками, как сам бог, да то, что он очень любил Ксани… Мерзкая мысль пришла в голову, и Мертель почувствовал себя так, будто проглотил живого слизняка. И сама жрица чересчур уж скучала по брату, ревновала его к той светлой… и, если он одну сестру соблазнил, то почему бы и другую?..