О. Шеремет - Бунт

Краем глаза Тэсс увидела, как Нат Шара сотрясла дрожь. Она и сама с трудом подавила возглас отвращения.

В это время заговорил Эке Тайпал, и всем остальным пришлось замолчать. Он сказал несколько слов и важно кивнул, а Нат Шар уныло перевел для чужаков:

— Племя будет слушаться воли предков, а не темного мага.

— Даже разведку не вышлете? Хотя… — Иззмир махнул рукой. — Это бесполезно. Хороших охотников не заметим и мы с Тебнаром.

Дроу запустил пальцы в густые серебряные волосы, с досадой вздохнул — кто бы мог подумать, что он будет пытаться защитить племя дерри, а они еще и будут сопротивляться! Видя, что старики поднимаются, он сделал последнюю попытку:

— Стойте! Ну, хоть колдовать можно? Ей, — и указал на Тэсс.

Дерри посовещались, и шаман кивнул — да, узын-жарык может творить свою магию, тем более что, по воззрениям дерри, женщины ни на что серьезное не способны. Да, они явно не встречались со жрицами Ллос, на их счастье.

Тэсс и Иззмир раскланялись и вышли из шатра. Темный воздел указательный палец и приставил его к носу девушки.

— Запомни, девочка, тебе предстоит только делать вид. Чары наводить буду я.

— Но ты только что сказал…

— И что с того? Я сказал, между прочим, что колдовать будешь ты, но не сказал, что только ты.

Светлая нахмурилась.

— У некоторых чересчур цивилизованных людей — там, на поверхности, есть особая профессия людей, которые зарабатывают себе на жизнь тем, что ищут чужие промахи в словах и законах… Называются «нотариусы». У тебя бы хорошо получилось.

— В таком случае, все дхаэроу были бы замечательными нотариусами. А что, лучше было бы просто оставить их, да еще и без предупреждения?

— Нет, — опешила Тэсс. — Я не хотела…

— А вот Тебнар хотел. Между прочим, это самое разумное. Если этот Эке Тай… как-там-его, тащит племя в Хель, то мы на такое не договаривались. Можно пойти к Церрету — и там как-нибудь найти дорогу.

Несколько мгновений эльфы мерялись взглядом. Тэсс протянула руку и сжала пальцы Иззмира. Они были ледяными, и темный не ответил на прикосновение.

— Ты это серьезно? — прошептала девушка.

Иззмир сжал губы.

— Да. Мне нет дела до… — и сам себя оборвал. — Но ты на такое никогда не согласишься, так ведь? Значит, будешь делать так, как я скажу.

Тэсс с готовностью кивнула. Иззмир, как ни старался сохранять серьезное выражения лица — под стать ситуации — не смог удержаться от улыбки. Уж очень комично для него выглядела кроха-эльфийка с сумрачным и решительным личиком. Это как если бы Паучиха вдруг разулыбалась…

Ох, нет. От одной мысли дроу пробрала дрожь.

Мертель и Бинри устроились в небольшой нише, и воин достал из сумки лепешку и полоски сушеного мяса шушерицы, протянул магу.

— Немного осталось, — с упреком сказал он. — А ты охотиться не разрешаешь.

— Мы должны быть абсолютно незаметны, понимаешь? И потом если с тобой что-то случится, я уж точно в этих сцеповых норах сгину.

— Невелика потеря, — пробубнил Мертель.

Он начинал понимать, почему прочие солдаты так пренебрежительно относятся к магам. Да, есть Яхмос и есть Иззмир, которые тоже колдовать умеют, но они, похоже, редкие исключения. Бинри же был именно таким, как и положено — себялюбивым, слабым и трусливым ничтожеством. У Мертеля не укладывалось в голове, как такой мог осмелиться пойти против Ллос! Наверняка его заставили, иначе и быть не может. И вообще, противно даже подумать, что они находятся на одной стороне, сражаются за свою свободу от Паучихи…

Вряд ли молодой воин отдавал себе отчет, что — в частности, из-за молодости — в его душе свил гнездо самый завзятый идеализм. Откуда он мог взяться в подземном сообществе темным эльфов, самим богам неизвестно. И Мертелю все представлялось в черно-белом свете, так что все, кто отрицал восьмилапую богиню, были самыми мудрыми, храбрыми и стильными созданиями. А тут вдруг оказалось, что это не так… Воин чувствовал себя обиженным и даже где-то обманутым, но соблазну бросить Бинри в «сцеповых норах» и уйти куда глаза глядят не поддавался.

— Сам виноват, — забрюзжал в это время маг. — Зачем в обход пошли?

— А ты хотел через главные ворота явиться? Ну, давай, желтоглазый, посмотрим, кого первого страда нашинкует.

— Ты за меня тревожишься? Сейчас слезу пущу от умиления.

Высокий резкий голос Бинри раздражал воина с каждым днем все больше и больше.

— За приказ я тревожусь, понятно? Я должен следить, чтобы ты был цел и невредим… а, вот кстати, кормить до отвала вовсе не обязан.