О. Шеремет - Бунт

В Тилгуафне гнолллов истребляли, считая их слишком разумными, разум не положено иметь представителям низших рас. Для охраны в зданиях использовали черных троллей — низкорослый вид. В Церрете же покои охраняли именно гноллы.

Он не шелохнулся, продолжая тупо смотреть перед собой. Дхаэроу отошла от двери. Ничего. Она ускорила шаг, чутко прислушиваясь — за спиной раздался сухой шелест шагов. Гнолл следовал за ней. Скъяви остановилась; страж тоже. Дхаэроу вздохнула, сжала ледяные руки: можно успокоиться, ему приказано просто следовать за ней, но не убивать. Тут же пришла горькая мысль: её хозяева настолько уверенны в том, что рабыня никуда не денется, что позволяют ей свободу перемещения по поместью.

В самом деле, куда ей деваться? Бежавшая от своей семьи, покинутая своей богиней… Но, за последние — нелегкие! — времена Скъяви поняла для себя одну вещь, которая помогала ей держаться. Чем тебе хуже, тем выше нужно поднимать голову; тем громче смеяться; тем отчаяннее бросаться, очертя голову, на поиски выхода.

Что ей, пленнице, остается делать? Смотреть, подмечать, вынюхивать, выискивать слабые места — раз уж недальновидные враги предоставили ей такую возможность. Чувство собственной непобедимости не раз становилось фатальной ошибкой для дхаэроу.

Тэсс деловито возилась у бездымного костерка, который ей наконец-то позволили развести. Обстоятельства вынудили: запас сушеного мяса и лепешек подходил к концу, воинам пришлось охотиться. А сырой шушерицей не попируешь.

Тебнар и Иззмир устроились в сторонке, рассматривая карты, вертя их и так, и эдак.

— Бессмысленное занятие, — пробормотал начальник патруля. — С помощью этих каракуль дорогу не найти.

Иззмир в ответ вздохнул.

— Мы заблудились? — Тэсс услышала их, оглянулась через плечо. Впрочем, обеспокоенной она не выглядела.

Темные эльфы поморщились.

— Когда странствуешь по Рраену, рано или поздно наступает момент, когда карты становятся бесполезными. Так происходит всегда. Со всеми. Закон этого мира.

— Странный закон, — девушка вернулась к костру. — Если я знаю маршрут, я следую ему. Если нет — значит, я не знаю куда идти. Значит, заблудилась.

— Вот именно, — назидательно подхватил Тебнар. — Но мы-то знаем, куда идем! Только понятия не имеем, как туда добраться.

Тэсс округлила глаза, потом возвела их к потолку пещеры, теряясь перед железной логикой подземных жителей. Впрочем, она сидела спиной к оным, так что свидетелем пантомимы стал только Нат Шар. Старичок ухмыльнулся в усы.

— Тэсс, не беспокойся. Мы обязательно найдем дорогу.

— Спокойна, как Оракул.

— Просто придется побродить по тупикам. Наугад.

— Без проблем. Может, на что-нибудь интересное наткнемся.

— Или кто-нибудь наткнется на нас, — любезно предложил свой вариант Тебнар.

Тэсс усмехнулась в ответ, по-прежнему не выказывая волнения. Когда Иззмир сел рядом, она тихонько сказала, не глядя на него:

— Я знаю, что мне стоило бы бояться, но я не могу. Какая-то странная уверенность, что… что, если ты со мной, то все будет хорошо.

И непонятно было, то ли Тэсс покраснела, то ли это на её щеках пляшут отблески пламени.

Скъяви довольно быстро изучила поместье — расположение залов было стандартным для любого жилища дхаэроу. Гнолл-страж так же покорно плелся следом, а встречающиеся по пути темные эльфы не обращали на бывшую жрицу никакого внимания. Как на рабыню. Она стискивала кулаки так, что ногти впивались в ладонь, но принуждала себя спокойно проходить мимо, смиренно опустив глаза к полу. О, если бы только к ней вернулась прежняя сила! Хотя бы на четверть круга! Она бы показала им всем…

Никто не препятствовал её передвижениям, только некоторые проходы были закрыты. Гноллы, которых было как лишайника, не пускали Скъяви на некоторые нижние уровни — впрочем, довольно вежливо. Просто преграждали путь, скрещивая перед ней копья.

Что ж, ладно. Скъяви до поры до времени решила довольствоваться тем, что хозяева позволяют ей узнать.

Большой алтарный зал, посвященный Ллос, малый — для нее же. Остальных богов из Церрета тоже изгнали; ревнивая Паучиха не терпела соперников. Женщина поймала себя на мысли о том, с каким удовольствием так презрительно называет Повелительницу Тьмы. Она должны бы покарать непочтительную подданную… ага, и где же она? Скъяви жива, жива назло ей и всем прочим! И будет называть толстозадую, мохнатую, уродливую Паучиху так, как она того заслуживает!