Дмитрий Созинов - Разрешите представиться; я - маг, а это - мой друг джинн (СИ)

Ракки кратко ответил ему, и аудиенция на этом закончилась. Он так же быстро ретировался и юркнул в дверной проём, если слово "юркнул" вообще применимо для столь массивной туши.

- И что на этот раз хотел этот неугомонный? - спросил я, когда в полной мере удостоверился, что опасность миновала. - Неужели, извиняться пришёл и сказал, что отпускает меня на все четыре стороны?

- Ну почти, - рассмеялся Ракки. - На самом деле, он сказал, что нам придётся еще подождать, пока начальник тюрьмы не вернётся из отпуска. Сказал, мол, что не может решать такие вопросы самостоятельно, хоть и поставлен заместителем на время отпуска главного.

Не может решать! Ну, да! Конечно, может доля правды в этом и была, и он, действительно, не уполномочен... но мне почему-то показалось, что здесь сыграл обычный человеческий фактор - страх. Вряд ли бы ему хотелось вылететь с работы, да и ещё получить по шее из-за какого-то странного типа, который сидит в камере и воображает себя чуть ли не королем. И уж тем более не хотелось ему получить вдвойне, если утверждения этого типа окажутся правдой. Уж лучше пускай босс отдувается....

- Хм... и когда же он вернётся?

- Да кто ж его знает. Думаю, через месяц, не раньше.

- Через месяц? Так, это же здорово, как раз нам на руку - обрадовался я. - Хоть выучить все успею!

- Так вот и я о чём! - подхватил джинн.

Последующие дни также не отличались оригинальностью, я постоянно зубрил какую-то "абракадабру", а Раки рассказывал об особенностях своего мира, да и о себе тоже. Я, в свою очередь, охотно делился интересными случаями и историями из своей жизни. За время, проведённое в камере, мы успели поговорить буквально обо всём и лучше узнать друг друга. Никогда бы не подумал, что тюремное заключение помогает заводить новых и, что немаловажно, хороших друзей!

В камеру к нам никто больше не наведывался. Нам оставалось лишь гадать, когда же начальник тюрьмы выйдет из отпуска и приступит к своим обязанностям. Однако, меня больше интересовала его реакция, когда до него долетит весть о том, что важная персона попала в камеру по ужасному недоразумению.

Честно сказать, я уже совсем сбился со счёта, в какой из очередных дней моего изучения языка дверь в камеру открылась и на пороге появились всё те же собакообразные стражники. Тут я понял, что настало время продемонстрировать всё, чему я научился.

- Наш главный прибыл и желает поговорить с послом, - быстренько перевёл мне Ракки.

Дальше я использовал весь свой актерский талант и выдавил из себя примерно следующее:

- Вы есть наглые и очень безобразный существа. Я посол попасть в беду. Ваша страна плохой место, где убивать и грабить гости из других мест. Я требовать видеть ваш главный. Этот джинн идти со мной переводить. Я плохо разговаривать ваш безобразный наречий.

После этого собаки повели нас по нескончаемым коридорам, предварительно заковав в наручники, пока мы не остановились перед большой, украшенной золотым литьём, дверью.

Так, как сейчас, я не нервничал даже на экзаменах. Пока один из стражников скрылся за дверью, а остальные остались нас караулить, Ракки, как мог, пытался успокоить меня, обращаясь на русском. Он шептал о том, что всё будет здорово, что, в случае чего, он может попробовать воспользоваться магией в целях самообразования, хотя я никак не мог понять, какое тут может быть самообразование, когда тебя, того и гляди, спустят в подвал и там прикончат. Больше всего на свете мне хотелось проснуться и понять, что всё это было кошмаром. Но, с другой стороны, было поздняк метаться. Если уж раньше не проснулся, значит, это всё по-любому не сон.

Через несколько мгновений дверь со скрипом отворилась, и мы вдвоём вошли в помещение, которое оказалось раза в три больше, чем наша камера. Кабинет начальника тюрьмы был оформлен в том же необычном стиле, что и коридор: центр комнаты занимал приличных размеров стол из чёрного дерева с горой всевозможных бумаг и бутылкой чего-то явно увеселительного в центре. Во главе стола восседал лысый мужик средних лет, которого я сразу же прозвал "колобок", с длинными чёрными, как смола, усами. Лицо "колобка" было сплошь покрыто омерзительными шрамами... А дядька-то явно не прост, наверняка, в прошлом был военным, а может и сейчас остаётся, не зря же Раки сказал, что у него много разных обязанностей.

Опустошив рюмку, которую он держал в руке, вояка искоса глянул на меня. Я, в свою очередь, не растерялся и с важным видом и с интонациями оскорблённого VIP`а сказал на лазурнитском языке: