Дмитрий Созинов - Разрешите представиться; я - маг, а это - мой друг джинн (СИ)

Уцелевшая "воительница" рывком отбросила пустой амулет и уверенно двинулась на меня. И тут я увидел, как её лицо вдруг исказилось в невероятной гримасе, нижняя челюсть отпала вниз, шея раздулась, а из открытого рта вырвались три длинных, скользких щупальца, покрытых мелкими чешуйками с иглами на конце. Кровь внутри меня похолодела, я издал крик ужаса и на какой-то короткий миг я потерял контроль над собой и не сумел поддержать свой щит. Это и было моей самой большой ошибкой.

Она рывком поставила меня на колени, склонившись надо мной, и в эту самую секунду извивающиеся щупальца с противным шипением резко впились мне в грудь, разорвав плоть, разнося по телу волны острой и жгучей боли, от которой потемнело в глазах. Я слабел, не в силах пошевелить ни одной конечностью, чувствуя, как из меня медленно вытягивают кровь, заменяя её болью. По моим венам как-будто бы пустили огонь.

Я хрипел, извивался, но был не в силах сделать хоть что-то. В глазах потемнело, и в голове осталась одна последняя мысль: "Конец. Это конец. Теперь точно". Я слышал громкие и редкие удары своего сердца, оно пульсировало в груди, пытаясь поддержать во мне жизнь. И вдруг я понял - это не сердце, это мой медальон!!! Да ведь у меня на шее "болтается оружие массового поражения"! Я понимал, что мой медальон, возможно, будет сильнее любого боевого амулета, хотя, что с ним делать, я и впрямь не знал. Здесь Янев был прав. Но это был мой единственный шанс. Последний шанс. Я чувствовал свой медальон, он был частью меня, вероятно, только благодаря ему я ещё оставался жив. Я чувствовал родные манны и потянул их к себе каждой клеточкой своего тела. Собрав немного энергии, я совершил над собой невероятное усилие, поднял руки, схватил медальон, и направил мощный поток манн, сконцентрированных в нём, прямо на свою убийцу.

Сотворённый магический сгусток вошёл в грудную клетку монстра, пробил насквозь, выйдя из спины мощным кровавым фонтаном, который забрызгал меня. Щупальца вывалились из моего тела и обмякли, как руки тряпичной куклы; ещё несколько секунд кровопийца стояла на месте с огромной дырой в груди, таращась мимо меня безжизненными глазами, а потом рухнула на мостовую с противным хлюпаньем.

Выйдя из оцепенения, я понял, что лежу на мостовой в луже крови. На четвереньках я дополз до ближайшей стены и попытался подняться на ноги, что не увенчалось успехом. Всё так же стоя на коленях и держась руками за стену, я попытался оглядеться и оценить ситуацию. В нескольких метрах от меня лежало обезглавленное мускулистое тело, в радиусе пяти метров по мостовой были размазаны куски плоти и внутренности моего Скиппи и того странного вонючего существа. Противоположная стена улицы была забрызгана кровью девочки-осминожки. На мне не было ни одного живого места, с головы до ног я был заляпан кровью и мерзкой слизью. Я ужаснулся тому, что натворил! Волна тошноты подкатила к горлу, меня вырвало, и это было последним, что я запомнил.

Почему в этом мире я так не люблю просыпаться? Может, потому, что каждое новое пробуждение готовит мне всё новые сюрпризы? И, как правило, не очень приятные? Вот и сейчас, болит всё, каждая часть тела, начиная с головы и заканчивая пальцами ног. В глазах всё плывёт и не понятно, где я нахожусь, в ушах шум страшный. Так что, лучше бы я не просыпался. Хотя, если вспомнить мои последние моменты в сознании, то проснуться я должен, скорей, на том свете.

- Он пришёл в себя!!! Ракки, иди скорей, он проснулся! - услышал я до боли знакомый голос, только вот никак не мог понять чей. И почти сразу же меня заключили в объятия сильные руки, узнать которые я смог бы даже на смертном одре.

- Вот ты бессовестный, Аргл!!! А ещё друг называешься! - причитал джинн, - нашёл на свою по.... голову столько приключений и меня не позвал! У тебя что??? Коммуникатора с собой не было? Ты меня не мог вызвать? Решил один в боевого мага поиграть? С каких это пор ты втихушку бросаешь друзей на банкетах?

И в таком духе он причитал довольно долго, поскольку ответить я ему ничего не мог, при каждой моей попытке заговорить моё горло издавало нечленораздельное мычание. Но я был так рад, что пока ещё не умер и что со мной рядом по-прежнему мой друг, что был готов стерпеть все упрёки, тем более, большинство из них было обоснованно.

- Родных и близких попрошу удалиться, - чей-то строгий голос прервал монолог Ракки, - сейчас самое время приступать к следующему этапу лечения.