В. Бирюк - Найм

Грызло здешнего мундштука представляет собой простой железный прут с загнутым хвостиком, согнутый пополам. Ни покрытия для уменьшения травмирования конского рта, ни, даже, внешних колец — нет! «Закусить удила» — русская народная мудрость. Про чудаков, которые делают такое хреновое грызло, что лошадь может это железо ухватить зубами. Вредно, неэффективно, ненадёжно, коряво… Хорошо хоть прут железный — железо воспринимается сладким на вкус. В отличие от кислой меди. Но эта железка ржавеет у лошади во рту, слюна — красная, будто с кровью. В этом 12 веке такие варварские конструкции уже не используются для элитных коней, только для крестьянских. И скоро вообще отомрут. Может быть из-за татаро-монгольского нашествия? Монголы так издеваться над конями не разрешали.

Мои современники всего этого явно не понимают. Всё довлеет принцип старпёров, коммунистов, христиан и психов из дурдома Берлаги: «раньше было лучше». Попробуйте закрыть глаза и потрогать свой окружающий мир. Что вы чувствуете? Гладкий пластик монитора? — Пластмасс здесь, в «Святой Руси», нет вообще. — Гладкий металл боковины системного блока? Это штамповка — здесь отсутствует. Гладкое стекло электрической лампы? Лампы здесь есть. Масляные. Есть и стекло. Бутылочное. Такого же цвета, более скверного качества. Что ещё? Книга? Бумажная? — За бумагой зайдите через двести лет, за печатной книгой — через четыреста. Полированный стол, стул? Мимо. Стульев нет вообще. Не наше это, не исконно-посконное. Столешница… Рубанком пройдённое — идеал поверхности. Почти ничего гладкого, просто понятия: «класс чистоты поверхности» — здесь нет.

Взяли в руки здешнюю средневековую рубаху… Не открывайте глаза — просто пропустите ткань через пальцы. Чувствуете — нет и пары одинаковых нитей. И каждая нить — не одинакова по толщине в своей длине. Нитка делается ручками, а не машиной. А руки у человека работают по-разному. Кстати, у типового туземца здесь рубах — 2–4. Не в шкафу — на всю жизнь. Мои современники снашивают за жизнь сотню. Здесь… Вы можете представить состояние одежды, которую носят десятилетие? Основной способ стирки — мять и тереть руками на ребристой доске. Можно ещё дубинкой побить. Называется «валёк». А теперь прикиньте толщину ниток в ткани, которая такое обращение выдерживает.

Решили руки помыть? Мыла здесь нет, взяли в руки комок щёлока. Вода — только холодная и не из крана. Позовите кого-нибудь, чтобы из ковшика на руки полил. В «Молодой гвардии» немцы, оккупанты удивляются:

— А как же вы руки моете? Что, рукомойники в России ещё не изобрели? Дикари…

Здесь, в 12 веке, их вообще нигде ещё не изобрели.

Проведите рукой по стене дома. Занозу поймали? Понятно, что ни обоев, ни краски на стенах — нет. Под рукой — сухое дерево. Бревно. Стеновые брёвна имеют привычку со временем трескаться. Края этих трещин… вынули занозу? Вот и запоминайте: к стенам прикасаться нельзя. И так на каждом шагу — масса навыков, вбитых ежедневным средневековым, «святорусским» опытом. Навыков, напрочь отсутствующих у моих современников. Умеешь шнурки на ботинках завязывать не глядя? — Не нужно — ботинок здесь вообще нет. — Не умеешь портянки заматывать? Ты что, больной? Или — больная? Портянки здесь носят все.

Девушки в Мордовии, собираясь на праздник уже в начале 20 века, наматывали себе портянки-повилы. Это такие полосы чёрной ткани шириной в 10 сантиметров и длиной от 3 до 10 метров. Тамошние модницы наматывали их с вечера и так спать ложились. Как другие модницы в других социумах с вечера накручивали свои волосы на папильотки. Мастер по наматыванию женских волос назывался «куафер». А теперь представьте, что вам надо найти мастера по наматыванию парадных дамских портянок десятиметровой длины…

Мастера… Вспомните русские сказки, былины. Хоть из «Святой Руси», хоть из Императорской России. Что делает мастер? — Мастер «изловчился, извернулся». А что, просто по технологии — нельзя? Без этой… «акробатики»? Сначала — мастер «изловчился». И сделал инструмент. Потом работник к инструменту «приловчился»… И сам этим инструментом… «наловчился»… А время идёт, дело стоит, все кушать хотят. Или эти… «ловкачи», пока «ловчат» — духом святым напитаемы бывают? А дети их — манной небесной?

И вот что странно: соображалкой же не обижены. И умения, и глазомер — есть. Иной сапожник такие сапожки построит — любо-дорого смотреть.

— А сотню таких же сможешь?

— Не. Кож добрых нет, дратва худая, корова отелилась — надо присмотреть, погода скучная, богородица не благословила…