Шарлин Харрис - Бритлингенцы в аду

— Нет, — ответил красавец, минуту подумав. — Другие здесь все время кричали и вопили, а они вошли только потому, что завыли собаки, которые у Люцифера любимцы. Две недели назад тут один огр бился головами о прутья целый час, пока они заглянули.

Он вопросительно посмотрел на бритлингенок.

— Ты так разумно промолчал, когда здесь были собаки, — поспешно заговорила Батанья, — я так тобой горжусь! Просто не знаю, как бы мы обошлись без твоей помощи.

Временно удовлетворенный. Нарцисс очаровательно улыбнулся и достал расческу.

Дым клубился, густея, воздух стал еще противнее, чем был. Минут через пять дым начал рассеиваться, но еще трудно было разглядеть в тумане, что произошло с решетками. Батанья выбрала позицию, замахнулась тяжелым ведром с водой и обрушила его на место, казавшееся ей самым слабым. Потом наклонилась рассмотреть повреждения. На взгляд ничего заметно не было, но удар окованного железом ведра в прутья не ощутился так твердо, как был бы должен. Воодушевившись, Батанья снова размахнулась ведром, вложив в удар всю силу торса. Прутья выгнулись наружу, с металла посыпались хлопья ржавчины. Снова она ударила наотмашь, и еще дальше погнулись прутья. Кловач обожженными руками схватила собственное ведро и начала колотить по прутьям своей клетки. Они поддались не так быстро, потому что размазывание крови по большей поверхности дало лучший результат, чем интенсивный полив в несколько точек. Батанья, зарычав от усилий, нанесла десятый удар, и кусок решетки просто вывалился, образовав отдушину, куда Батанья могла пролезть. Амелия радостно завопила, Нарцисс разинул рот, а Кловач в изнеможенном облегчении прислонилась к собственной койке, но тут же бросилась с новой силой колотить ведром. Батанья побежала прятаться за дверью, а Кловач начала сопровождать все удары криком.

Со слов Нарцисса они уже знали, что стражники не спешат реагировать на поднятый заключенными шум, и прошла не одна минута, пока сочетание пронзительных криков Кловач и ударов ведра заставило их подняться и пойти посмотреть. Первым в дверь засунулся змеечеловек Ша, и Батанья вмиг оказалась у него на спине, чтобы полоснуть лезвием по шее. Кровь у него была не красная, а темно-фиолетовая, и не брызнула, а медленно выступила из пореза. Но он свалился на пол, чешуйчатыми руками хватаясь за шею, будто желая удержать кровь в теле. Батанья перепрыгнула через него, нападая на пыльный шар. У него не было видно никаких смертельных точек, куда бить, по крайней мере видимых человеку, но Батанья взмахнула рукой, будто в ней был меч, а не полуторадюймовое лезвие, и ошарашенный пыльный шар откатился в коридор, оказавшись поблизости от камеры Амелии. Она просунула руки сквозь прутья и свела их вместе, будто схватила нападавшего за горло. Батанья подумала было, что руки Амелии пройдут насквозь, но авиатрисса продолжала их сжимать. Пыльный шар возбужденно зашевелился, будто всерьез испугался именно этой хватки. Придавить — вот ключ к победе над ним.

Наполовину вырвавшаяся из камеры Кловач залезла обратно и схватила с койки одеяло.

— Не подходи! — крикнула она Батанье, и та послушалась.

Кловач набросила одеяло на эту тварь, и они с Батаньей навалились сверху. Пыльный шар стал сдуваться, прижатый к прутьям камеры Амелии, и когда обе бритлингенки уперлись ногами и надавили сильнее, из него со стонущим звуком начал выходить воздух. Запах был еще противнее, чем запах камер, и Амелия позеленела, будто ее сейчас стошнит.

После безмолвной борьбы, длившейся, казалось, целую вечность, пыльный шар затих. Когда бритлингенки осторожно ослабили давление, на каменный пол упал большой ком пыли, волос и мусора. Кловач набросила сверху одеяло — на случай, если эта штука может снова себя надуть, — и затащила на него призрачное тело змеечеловека, с которого Батанья успела снять кинжал.

— Что там? — окликнул из караульной Марл.

Дверь за Ша и пыльным шаром захлопнулась, а подходить к глазку волкочеловек не стал — из осторожности, быть может.

— Спасите! Спасите! Он меня убивает! — завизжала Кловач.

Разозлившись на Ша, который решил позабавиться с ценной узницей, Марл распахнул дверь и влетел в тюремное крыло с обнаженным мечом. Батанья подставила ему ножку и проткнула шею кинжалом Ша. Через секунду у нее в руке были ключи, и она открывала камеру Амелии. Высокая женщина не тратила времени зря, и через минуту четверо бывших пленников столпились в коридоре.