Настя Левковская - Прятки без правил (СИ)

Очнулась я лишь тогда, когда почувствовала, что кое-чьи шаловливые ручки полезли туда, где их ну совсем не ждали!

- Сфинкс! - рыкнула я, резко отталкивая его.

- Да пожалуйста, - фыркнул он и любезно убрал руки.

А я... с громким воплем полетела вниз. Резко распахнула глаза и ничегошеньки не увидела! Мамочки, мы что, уже на перекрестке?! Да поймай же меня, зараза рыжая!

- Как пожелает прекрасная дама, - промурлыкали мне на ухо, и на талии опять сомкнулись руки.

- Ты...ты... ты... - задыхаясь от гнева, прошипела я.

- Да-да-да, - рассмеялся этот мерзавец, усаживая меня себе на колени. - Псих, гад, сволочь и все остальное. Ты повторяешься, Али-и-иса.

Связно думать в такой близи от его тела было сложно. Чертовски сложно! Как-то неправильно я на него реагирую. Бояться должна, шарахаться... А вместо этого меня к нему тянет с такой силой, что едва удается мозги на месте удержать. Самое интересное - ведь поцелуй с Альминтом тоже мне понравился. Но не до такой степени!

Ой... Надеюсь, последнюю мысль Сфинкс не уловил. А то будет мне сейчас полное а-та-та.

- Я тебе просто нравлюсь, малышка, - вкрадчивый шепот обжег ухо. - Признайся в этом себе и расслабься, наконец.

Значит, артефакт работает, как надо. Это хорошо. А вот то, что я опять дрожу, и не от страха - очень, очень плохо!

- Может, ты отодвинешься? - буркнула недовольно, пытаясь справиться с распоясавшимся либидо.

- Но тогда ты упадешь, - печально проинформировало меня это рыжее недоразумение. - Для твоего же блага, Али-и-иса, сиди спокойно.

И хлопнул меня по пятой точке, гад зубастый!

Взвизгнула и шарахнулась, пытаясь вырваться из объятий. Да я такими темпами сама скоро спячу, основательно и безвозвратно!

- Я же говорил, злюка ты, - печально произнес Сфинкс и, отпустив меня, отлетел в сторону. - Ладно, уговорила.

И я осталась висеть в пустоте. Непривычно, но дышать определенно стало легче.

- Ну что, малышка, обсудим второй этап? - дружелюбно поинтересовался самый зеленоглазый из моих кошмаров.

Э?! Что, уже?

- А можно мне пару дней передышки! - взмолилась, представив, что вся эта кутерьма и нервотрепка начнется сначала.

- Да ладно тебе, - беспечно отмахнулся мой мучитель и вольготно развалился на пустоте. - Весело же! От чего здесь отдыхать?

Едва сдержалась, чтобы не зарычать, а потом на излюбленном языке строителей, объяснить этому... даже слов не подберу, кому, все, что я о нем думаю.

- Знаешь, я просто счастлива, что тебе весело, и ты отдыхаешь! - язвительно прошипела и, обхватив себя руками, нахохлилась. - А обо мне ты подумал? Впрочем, что это я... - горько рассмеялась и уткнулась носом в колени. - Когда это тебя заботило мое состояние... Я же игрушка. Главное, что тебе весело.

И так стало обидно и жалко себя... Ну почему я?! За что? Жила себе тихонько, никого не трогала, нет, на тебе! Привлекла внимание... И главное, чем?! Не понимаю! Я же обычная! Внешность средняя: не красотка, но и не уродина. Умом... тоже вполне себе средняя. Не совсем уж блондинка, но и не отличница. Так что же во мне такого, чтобы заинтересовать этого бессмертного всемогущего психа?!

Мысли бегали по кругу, вгоняя меня во все большее уныние. Наконец, я не выдержала и, окончательно спрятав лицо на коленках, тихонько всхлипнула.

- Эй, ты чего? - переполошился Сфинкс.

Подлетел ко мне и попытался поднять мою голову. Но слезы текли уже градом, а я не хотела показывать свое заплаканное лицо. Потому упрямо все плотнее прижималась к коленям и кусала губы, чтобы не разреветься в голос. Совсем позорно будет...

Но силы были неравны. Куда мне до этого рыжего мерзавца? Сфинксу надоело, видимо, со мной играться, потому что он поднял меня за плечи и легонько встряхнул.

- Алиска, ты чего расплакалась? - он обеспокоенно заглянул мне в лицо. - Ну, не плачь! - в голосе рыжего прорезалась паника. Я даже мимоходом удивилась - псих психом, а реакция на женские слезы типично мужская.

Мой папа всегда говорил, что плакать стыдно. И пусть я хоть сто раз девочка, его дочь не может быть плаксой и слюнтяйкой. Ведь наш род ведет свою историю от знаменитого казака Ивана Богуна, верного соратника гетмана Богдана Хмельницкого. Не раз, когда я разбивала коленки и едва сдерживала слезы, отец показывал мне на портрет великого запорожского полковника и веско говорил: 'Не позорь его своими соплями!'

Плохая из меня получилась казачка - вишу в пустоте, а по щекам текут ручейки слез. Но я честно попыталась успокоиться и прекратить потоп. Увы, безуспешно.