Юрий Иванович - Спасение из ада

– Подключились к спутникам. Сейчас идентифицируется карта чипов Евсеева, – комментировал бесцветным голосом Казик. – Есть. Пошел поиск. Выходим на карту… Наблюдаемый в движении! Двигается с большой скоростью по автобану в западном направлении. Сейчас примерно в двухстах километрах от этого места.

– У-у-у-у… – застонал в бессильной ярости шеф практически уже прекратившей свое существование конторы. – Ублюдок!

Дальше из него полился такой поток ругательств, что сухонький Теодорович сжался в кресле калачиком и только через несколько минут осмелился вставить очередную реплику:

– Даю команду на немедленное уничтожение объекта.

– Да… конечно, – опомнился старый ветеран, заставляя себя сконцентрироваться на стоящих перед ним и требующих его немедленного решения проблемах. – Давай! – Затем, словно убеждая самого себя, пробормотал вслух: – Ничего еще не потеряно! Мы еще повоюем, а денег нам хватит до глубокой старости! Не правда ли, дружище?

Главный аналитик в ответ лишь скорбно пожал плечами. Уж он-то знал лучше всех, что о какой-то там старости мечтать в данной ситуации не приходилось. И до завтра дожить – большое счастье. Хотя для себя лично он всегда желал только одного: интересной и насыщенной работы. Смерти старый поляк не боялся, воспринимая ее как неизбежное зло и готовясь к ней с философским фатализмом.

Тогда как Павлович только сейчас решился объявить по селекторной связи для всех сотрудников:

– Внимание, тревога! Объявляется «Уровень-два»!

То есть объявил полную эвакуацию с должным залеганием на «дно», рассредоточением сил, при попутном уничтожении за собой всех следов своей деятельности. Более чем половине сотрудников надлежало с максимальной скоростью рассосаться по окрестностям и вернуться немедленно на родину. Остальным действовать на месте по утвержденным на такой случай предварительным заготовкам. От более высокого «Уровня-1» данный план отличался лишь тем, что не рекомендовалось убивать любого подозрительного человека, который приближается к агенту с непонятными намерениями. Палка о двух концах. Потому что уже в следующие пять минут Павел Павлович запустил в ход операцию выборочной зачистки.

Добрых полчаса он куда-то названивал по разным номерам и кидал лаконичные, совершенно непонятные даже для главного аналитика фразы. Два-три слова – и судьба очередного человека оказывалась решена. И в подавляющем большинстве случаев никто из приговоренных даже не догадывался о своей скорой, весьма печальной участи. В финале подобной деятельности оставалось решить будущее еще троих людей. И главный распорядитель с веселой злостью обратился к одному из них:

– Ну что, фацет? Неважный с тебя вещатель оказался: и Шурка цела, и Торговец не вернулся. А нам все равно крышка!

– Кто мог знать… Да и ты, Павел, оказался не семи пядей во лбу.

– Ты так думаешь? – Тон у ветерана спецопераций стал вкрадчивым. – А ведь у меня в любом случае есть выход.

– Не сомневаюсь. – Казимир Теодорович тяжело вздохнул и достал двумя пальцами из нагрудного кармана прозрачную бумажку, в центре которой виднелась какая-то соринка. – Только у меня к тебе просьба. Одна. Может быть, последняя. Просто скажи когда… а дальше я уже сам. Узнаешь?

Шеф только кивнул, сразу сообразив, что он видит. И внешне совершенно спокойно наблюдал, как его древний подчиненный с помощью зеркала и пинцета прикрепляет ту самую соринку к усам прямо над губой. Короткая фиксация – и миниатюрная ампула с ядом намертво прилипла к одному из волосков. Теперь достаточно будет лишь хватануть нижними зубами себя за усы, и смерть в течение десяти секунд гарантирована.

Правда, существовало еще достаточно много вариантов развития событий как при аресте, так и в прочих несчастных случаях. Именно про них и подумалось в первую очередь.

– Ты думаешь, это поможет?

– Тебе решать. – Кажется, главный аналитик не просто понимал всю призрачность своего существования, но и смирился со своей участью. – Ты ведь знаешь, Павел, я за жизнь никогда не держался. Она всегда для меня полным дерьмом считалась. Работать – это да, это было интересно. Да и сейчас хотелось бы хоть что-то придумать… Хотя если честно, то мне жалко больше всего утерянной возможности побывать самому в других мирах. Наивная мечта голодного детства, а вот ты знаешь, хоть Шурке и намного хуже, но я ей завидую: она там побывала. Она увидела сказку, потрогала ее… Теперь ей и умирать не жалко.