Евгений Щепетнов - Нед. Путь Найденыша

Нед был как в тумане. Он следил за происходящим из своих глазниц, как будто из окошек, открытых после тёмной ночи. Это происходило не с ним.

Тот, кто сидел в нём наслаждался происходящим. Он играл с парнем, наблюдая за тем, как противник краснеет, бледнеет, тяжело дышит и приходит в ярость от такого издевательства.

Неду хотелось скорее закончить поединок, ему было неприятно такое повышенное внимание к своей скромной особе, но тот, внутри, не давал ему это сделать.

В голове промелькнула странная мысль: "Не спеши. Вспомни условия договорённости. По ним ты должен простоять тысячу ударов сердца. Если ты сейчас его уложишь – могут придраться, и выдать тебе всего один золотой. А ты должен получить ВСЁ! Когда время закончится – ты его убьёшь."

"Но я не хочу его убивать!" – подумал Нед и тут же получил ответ: "Ты должен его убить. Обязан! Он говорил о тебе гадости, думал о тебе гадости, кроме того – он ХОТЕЛ тебя убить! Разве этого недостаточно? Разве тот, кто хочет тебя убить не заслуживает смерти? Он ведь хотел тебя убить только потому, что так будет выгоднее закончить схватку, чтобы все видели, какой он великий боец и предоставили ему хорошую должность, чтобы он жил лучше других. Разве ЭТО не заслуживает наказания? Смерти? Ты должен его убить, и так, чтобы остальные содрогнулись от ужаса! Чтобы они знали – с тобой шутки плохи! Чтобы больше никто не осмелился тебя обидеть, никогда! Никогда! Никогда! Если уж так невтерпёж – поваляй его слегка. Только осторожнее, не повреди до нужного момента…"

С парня брызгал горячий пот, разлетаясь, как дождевые капли. Он тяжело дышал, выкладываясь на полную катушку, уже всей душой ненавидя эту холодную, надменную статую по имени Нед.

Внезапно, когда очередная серия ударов должна была повергнуть этого человека, тот ухватил бойца за руку, немыслимым образом её подкрутил, и…призовой боец, как кукла, сделанная для деревенского ребёнка, взлетел в воздух и провернувшись вокруг оси грохнулся на площадку. Это было неожиданно и довольно больно – воздух с хаканьем вылетел из груди парня, а из ноздри выскочила сопля, прилипшая к губе.

Секунду все зрители молчали, а потом закричали, зашумели, засмеялись:

– Сопляк! Эй, урод, вставай, соплёй подавишься! Эй, тебе сопля мешает, в ногах заплетается!

Боец вскочил с земли одним прыжком. Его тренированное, сильное тело превзошло само себя в яростном порыве убить, разорвать, растоптать противника! Руки, ноги, мелькали в воздухе, сливаясь в туманные призрачные тени, и каждый раз, как боец бросался на Неда, он летел кубарем, покрываясь синяками, пылью и кровью.

Через пять минут такого валяния, призовой боец, убивший на арене пятерых противников, гордый, сильный и насмешливый человек, холивший и лелеявший свои амбиции, представлял собой кусок мяса, покрытый грязными разводьями и потёками крови.

Зрители орали, бесновались, вопили так, что изо рта некоторых особо рьяных летели хлопья пены, как у скаковых лошадей после длинной пробежки. Офицеры за столом встали с мест, улюлюкали, стучали, забыв о чести мундира, о том, что они находятся перед своими подчинёнными – все слились в одном, едином порыве зрителя, с головой ушедшего в зрелище.

Полковник Хеверад восторженно стиснул в холёном кулаке, украшенном драгоценными перстными белую скатерть, и выдохнув, сказал:

– Великолепно! Лучший бой, который я видел!

"Достаточно!" – в голове Неда мелькнула мысль, что пора заканчивать игру. В очередной раз, когда шатающийся и потный боец шагнул к нему, чтобы провести серию мощных, но абсолютно бессмысленных ударов, Нед текучим движением ввинтился в пространство рядом с телом противника, и вложив в удар всю накопленную Силу, всю мощь своего молодого, могучего тела нанёс удар рукой в кадык парня, целясь в точку позади него.

Эффект был потрясающим. Рука, как булатное лезвие меча, прошла через плоть соперника, разрывая, расплющивая, кроша мягкие ткани и твёрдую кость. Нед не почувствовал ничего, кроме шлепка и упругого сопротивления, как будто он хлопнул по морской волне.

Голова человека оторвалась, и взлетев в воздух описала дугу, с глухим стуком упав прямо перед столом офицеров. Тело постояло секунду, фонтанируя из перебитых вен и артерий, потом мягко осело на площадку, содрогнувшись несколько раз в последнем порыве – жить! Жить во что бы то ни стало!

Слышно было, как жужжат пчёлы, несущиеся по своим пчелиным делам, как где-то далеко, на склоне горы, в зарослях терновника кричит неведомая птица – пить-полоть! Пить -полоть! В городе зазвенел колокол, собирающий людей на вечернюю молитву к богу-создателю, и его жрец тонким, пронзительным голосом стал выпевать мантры, приличествующие торжественному таинству богослужений. Только на площадке для физических упражнений базы морской пехоты все молчали, застыв, как мраморные статуи.