Александра Гардт - Короли и советники

- Я бы перенес, а не отменял, - осторожно проговорил Раэсселин.

Я чуть пожала плечами в ответ.

- Если бы только не любил ту, что меня спасла.

Даже на это я не среагировала ровным счетом никак. Мое сердце замерзло где-то на пятом отказе Беллиана. Надо мной только папа и сжалился, проговорил на ухо, пока Себ и Желларн о чем-то спорили: 'Он был здесь, детка, не отходил от тебя ни на шаг, пока ты не пришла в себя. Молчал, как каменный, и смотрел на тебя'. А что толку? Ко мне пришел даже Иелиан, таща под мышкой 'Четыре способа сбежать от мага', долго крепился, мялся, спрашивал, как мое здоровье, а потом сказал, что наконец знает, как закончить книгу, которую он уже год пишет, и разревелся, бедный ребенок. Пришлось его обнять и долго хлопать по плечам, слушая, как он обещает рассказать всем, что любит писать книги, поступить в Академию и помогать мне и брату.

- Послушайте, пресветлый, вы заговариваете мне зубы. Я знаю, что меня все любят. Поэтому давайте не будем затягивать. Мне, кажется, у моего короля теперь можно просить все, поэтому я хотела поваляться дома, у папы.

- Прекрасная Лаэнкантана, я и не затягиваю, - чуть кивнул Раэсселин. - Подписываем договор тут же с тем условием, что вы прощаете мне старые долги.

По правде говоря, меня такой результат вполне устраивал. Но как я могла сразу согласиться? Да и все-таки успела прочитать пару летописей, пока ехала сюда в плаще, отороченном мехом: случай разрыва отношений был спорный, так что я вполне могла требовать денег.

- Ну вы смеетесь надо мной.

- Как раз нет. Сегодня вечером допишу письмо Беллиану и скажу, что не отпущу вас, пока он не явится сам и не восстановит дипломатические отношения.

- Шутите. Вы шутите, а не смеетесь, - махнула рукой я. - Все верно. Не понимаю только, как удерживание посла в заложниках вяжется с восстановлением отношений?

- А если не в заложниках? Если, скажем, я напишу, что ухаживаю за вами и жду его приезда?

В моем лице, видимо, что-то поменялось, хотя мышцы одеревенели еще тогда, щекой по щеке, - потому что Раэсселин вдруг сказал:

- Ага!

Я поднялась из-за стола в нетерпении. Милый мальчик все-таки перешел границу, пусть теперь помучается.

- Порталом отправлю письмо! - прокричал Раэсселин мне в спину. - Скажу, что требования неразумны, пусть приезжает сам!

Я резко развернулась.

- Он не приедет. Поймите, пресветлый Раэсселин, на короля нашей страны было совершено покушение. Мы поймали того, кто это сделал, но он оказался лишь невинным инструментом в руках настоящего преступника. Начисто стертая память. Сейчас один маг бьется над ее восстановлением. Двое других поднимают зацепки пятилетней давности, потому что все убеждены, что покушение имеет отношение к гибели родителей короля. И чтобы Беллиан в такой ситуации поехал один? Выручать меня? Это означает, что он готов, по сути, предать своих людей и свое королевство. Предать мою жертву. Не то, чтобы она была очень большой... Все-таки, входит в обязанности советника, - всю тираду я выплюнула на одном дыхании и снова двинулась с места.

Меня нагнали легкие шаги. Жарко глядя в глаза, Раэсселин спросил у меня заплетающимся языком:

- Вы долго думали, стоит оно того или нет?

Я рассмеялась ему в лицо:

- А сами-то как считаете?

- У вас почти не было времени прикидывать и размышлять... - начал было Раэсселин, но я его прервала:

- Нет, как считаете, я стояла и думала: 'А что будет, если я погибну? Спасу короля и королевство вместе с ним. Нет, не буду погибать, потому что, вполне возможно, я сделаю гораздо больше полезного для королевства, чем он!'? - я болезненно расхохоталась, и что-то в груди заболело.

- Я не про это, простите меня, прекрасная Лаэнкантана. Совсем не про это. У вас же семья, и...

- Закончим, - оборвала его я. - Пишите куда угодно и что угодно.

Я хлопнула дверью перед лицом растерянного короля, и почему-то не смогла не подумать про то, что Себ, кажется, не произнес ни слова с момента моего возвращения, по крайней мере, адресованного мне, но все никак не уходил из моей комнаты, и тогда я ему сказала, чтобы он не валял дурака и женился на Эддре, потому что я его не люблю. Потому что он мне друг - и, наверное, лучший, - но не любовник и не любимый.

А потом я все-таки вернулась мыслями к тому моменту - проклятый Раэсселин! - и ясно вспомнила, что передо мной даже вопроса такого, прыгать или не прыгать под заклятие, не стояло.

Мне так не хотелось выходить к завтраку, что я основательно зависла над всеми своими нарядами. Переговоры накануне закончились не на самой радужной ноте, и, оттягивая встречу с Раэсселином, я провалялась в постели чуть не до полудня, проигнорировала вежливый стук в дверь, а теперь вот думала, что надеть. Повторять ансамбль не хотелось, но меня почему-то тянуло к синему. Точно так же, как в самый первый момент после возвращения меня тянуло посмотреть в самые обычные ореховые глаза Эллорна и спросить, с надеждой, при мне ли моя душа - или я просто ходячий мертвец. Он понял, в чем дело, наверное, на третий раз и, смеясь, заглянул в меня. Это было так странно, что меня всю забил озноб. 'Нужны еще доказательства, моя принцесса?' - ласково спросил он, и мне на мгновение стало легче дышать.