Татьяна Мудрая - Сватовство к Ируйн

— Скажи сначала, не пугают ли тебя мои отметины? — спросил он. — Не кажется тебе, что они делают меня похожим на ребенка?

— Это ведь знаки Солнца, — ответила Ируйн. — Так оно говорит всем, что нет совершенства без пятен и показывает, что само Солнце вдосталь их имеет.

— Ты права. Ведь так же, как ты родилась белоснежной и сохранила свою белизну, точно так и я появился на свет в детских крапинах и сохранил их навсегда. А теперь назови меня.

— Ты само Солнце.

— Права ты, о Ируйн. Последние мгновения беседуем мы перед тем, как мне подняться на небо. А когда я проделаю весь свой путь, слишком устану я для чего-либо помимо сна. Но знаешь ли? Тогда настанет твоя пора, потому что темны и непроглядны все ночи на земле. И будешь ты плыть по небу, как серебряный диск или серебряная лодка, а люди будут говорить, что заимствуешь ты свет от меня. Неправы они будут, но лишь я да ты — мы двое будем понимать это. А когда совершишь ты урочный путь и вернешься на вершину горы, откуда он был начат, только одно и сможешь ты — спать. Имя же тебе будет — Луна.

— Значит, никогда нам не встретиться? — в печали спросила девушка.

— Нет, почему же? Един будет для нас обоюдный наш путь, и на нем будем мы чувствовать тепло шагов друг друга. Когда тень моя падет на твоё милое лицо или когда ты загородишь меня от земли, это будет встречей. И всякий раз, посылая на землю отражение своё в каплях воды, распыляясь многоцветными искрами в струе или мерцая сквозь туман, я буду дарить тебе еще одну радугу.

— Да будет так! — улыбнулась Ируйн.

Солнечный Кугуар взошел на небо по крутой дуге, а она осталась его ждать. Кондла же вернулся на свой коракль и отправился назад, в Ирландию, к матери своей Айфе и мужу ее Фергусу. Там принял он из рук Фергуса боевое оружие, и рассказывают, что среди этого оружия был меч по имени Лейтэ, что как радуга светился в воздухе, когда его поднимали, чтобы сразить неприятеля, оттого что сам был радугой, отлитой в светлом железе. А может статься, вовсе и не так это было. Также рассказывают, что, изредка появляясь на земле, становится Ирусан львом с ликом человека или медведем с золотистой шкурой — Ортос или Арктос называют этого медведя. А Ируйн на земле обращается в белую сову, и тогда кличут ее Финдабайр или Гуинивир.

И еще говорят, что со временем появились пятна и на чистейшей Луне — и что это не кролик, похитивший траву бессмертия, и не враждующие братья, а просто маленькие лунные котята, что родятся после каждого затмения, солнечного или лунного. Иногда они спускаются по радуге сюда, к нам, и здесь вырастают в котов и кошек — совсем обыкновенных с виду, только что очень сметливых, своенравных и преданных тому человеку, который их от души полюбит.