Татьяна Мудрая - Дети Древних

«А у нас нынче какое тысячелетье на дворе?»

«Конец ледникового периода — а ты думаешь иначе?»

«Не знаю. А что такое Полая Земля?»

«Вторая книга поэзии Томаса Стернза Элиота. Имя: Полая Земля для Полых людей».

«Я серьёзно».

«Я тоже. Что под землёй имеются гигантские резервуары с постоянной температурой, приемлемой для жизни, догадывались давно. Ледяной щит Антарктиды скрывает под собой множество пещер, но к тому же и большое количество пресной или солоноватой воды. Настоящие „Великие озёра“. Площадь этих водоёмов оказалось легко вычислить со спутника, который исследовал Антарктику с помощью специальных лазеров. Отследить перемещение воды под панцирем Белой Черепахи было так же легко, как увидеть трепет ребёнка в утробе матери».

«Подходящее сравнение для твоих-наших уст».

«Да. Подумай: описывая своё государство, Владигор не упомянул об озёрах, соединённых каналами в общую сеть. Он говорил такое о пещерах, умалчивая о том, какие это пещеры».

«А чем они так нехороши?»

«Ты сказала слово, не я».

«Мы едины».

«Верно. Слушай. Там километра три до воды в этих озёрах или даже больше: их не трогает то, что снаружи, и они сами не влияют ни на что. А вот если прорвутся наружу всей многотонной массой, то будет полная климатическая катастрофа. Хуже любой болезни, которая…»

«От ядовитого золота глубин? Ох. Это таким здесь играются?»

«Снова ты поняла».

Утром оба нареченных проснулись, помылись, поели в охотку.

— Гор, а ты работаешь где-нибудь?

— Ради тебя небольшой отпуск взял.

(— Это не настоящий ответ: кто из них может позволить себе — вообще не работать? — хмыкнула Мари. — Однако примем за неимением более точного.)

— Тогда давай прогуляемся, ладно? Тут краса такая…несказанная.

Они не торопясь шли по льду, как по бальному паркету. Под ручку, смыкаясь плечами. Родственные души. Это что — влияние того наркотика для промывания мозгов? Который должен снять ужас непонятного?

«Нет. Правда. Ведь тебя непонятное способно лишь раззадорить».

Они двигались вокруг цитадели, которая казалась бесконечной и незамкнутой.

— Горик, что это за кровавый водопад рядом с лестницей к морю? — спросила Маша.

— Не кровь, конечно. Сначала думали, что водоросли. Но на самом деле это частицы железа из подземного озера, которое поймал в себя ледник. Оно холоднее иных, минус пять, но такое солёное, что не замерзает. Цедится себе потихоньку, капля за каплей, и накапливается внизу горкой.

— А зачем построена крепость?

— Чтобы обозначить место наших главных интересов. Отгородить от того, что приходит с той стороны. Она как гигантское защитное кольцо.

— У вас есть враги? — спросила она.

— Не такие, как ты думаешь. Другим людям явно не до нас, понимаешь. Но по ту сторону Цитадели — Сухие Долины. Самая большая территория в Антарктике, не покрытая льдом. Его не пускают Трансантарктические горы, а те десять сантиметров снега, которые всё-таки выпадают за год, мигом сублимируются. Превращаются в пар, как лёд из стираного белья, вывешенного зимой на улицу. Замёрзшие озёра с бактериями и организмами весьма таинственного вида: одно из них почему-то назвали именем Дон Жуана. И мумии животных, тюленей и котиков, которым чуть ли не три тысячи лет, представляешь?

Он помолчал.

— Я не хотел тебе говорить, но у нас там кладбище. Мы ведь умираем, как и все сапиенсы. Священникам нравится, что тела сохраняются нетленными, хотя предавать их такой земле сложно. Приходится бурить, вынимать длинный керн, а сверху ещё засыпать камнями, чтобы получилась горка под крест.

— Это от кладбища вы отгораживаетесь?

— Наивная. Кто сейчас верит в привидения? — Горик обнял девушку, прижал к груди. — От ветров. С гор сходят катабатические ветра, ну, это и значит ниспадающие. Приносят сюда лютый холод.

Потом они вернулись, чтобы заняться кое-каким немудрёным хозяйством, сходили в гости, там пообедали и вернулись домой. Гор показывал, как вести хозяйство, Маша с удовольствием училась. Мари отнюдь не была склонна к критиканству: для такого надо иметь достаточно информации. Рина, самая сложная часть расстроённой личности, почти не возникала — видимо, решила, что её товарке достаточно лица с надетой на него личиной.

Новых девушек водили в церковь — крестили, если было надо, и «оглашали» перед свадьбой. Внутри двухэтажного строения с колокольней было почти так же светло и золотисто, как в их собственном пристанище, иконы, не собранные в стену, были новодельной работы, яркие и чистые краски. Поперек туго натянуты стальные цепи — чтобы лютые ветра не раскачивали храм, колокольня же, полушёпотом объяснил Гор. Что слегка удивило Маришу во время службы — сквозь полуоткрытую дверцу в алтарной преграде видно было, что священник, отец Боривой, на проскомидии вырезает Агнца не обычным треугольным копьецом, а насаженным на короткий толстый стержень лезвием синевато-чёрного цвета. Потом священник вынес его и торжественно продемонстрировал прихожанам. Слегка разбавленное и подогретое вино, налитое в богато позолоченную чашу, также показалось ей странным: слишком тёмным и терпким на вкус, — а просфора явственно отдавала густой ржавью. Конечно, какой уж в Антарктиде виноград и какая пшеница! Впрочем, она плохо помнила и прежние обряды, только чуть удивилась, до чего просто оказалось включиться в общее моление.