Константин Дудков - Новый мир - новые обстоятельства

— С моими родителями ничего не будет. Думаете, я не знаю законы магической Англии? Ха! Если не ошибаюсь, третий пункт части пятой, «О маглах, Мерлином клеймённых». Стоит мне внезапно погибнуть, так они забудут не только, что у них дочь была волшебницей, они вообще обо мне не вспомнят! Обливеаторы работают на славу! — саркастически добавила она издевательски пафосно.

— Мисс Грейнджер, я требую…

— Профессор Снейп, мы идём или как? — уже не слушая своего декана обратилась гриффиндорка к учителю Зелий. Тот медленно кивнул. Открыв клетку, он аккуратно вытащил феникса наружу.

— Возьмите мантию, мисс Грейнджер, — бросил он, делая несколько шагов в сторону двери. За его спиной послышались торопливые шаги, а через несколько секунд девушка уже стояла рядом со Снейпом, держа мантию в руках. — Ну что, Вы готовы?..

— Хватит уже, пошли, — недовольно буркнула Грейнджер и уверенно зашагала вперёд. Дойдя до двери она остановилась и, не оборачиваясь, сказала: — И ещё, господин директор. Возможно, это звучит в стиле героя третьесортного романа, но… Я лишусь САМОГО дорогого в жизни, если ОСТАНУСЬ. — Обернувшись через плечо, она грустно улыбнулась и добавила: — Готовьте печеньки. Скоро будем, — и решительно вышла из кабинета.

— Северус, я запрещаю тебе! — Снейп, не сбавляя скорости, спешно засеменил вслед за девушкой, аккуратно держа Фоукса в руках. Окрик Дамблдора был успешно проигнорирован.

Грейнджер он догнал уже в нескольких поворотах коридора от сторожевой горгульи. И то, что он увидел, ему сильно не понравилось. Весь день пытающаяся сдержать слёзы девушка сдалась под натиском эмоций. Сейчас она стояла, опираясь спиной на стену, и беззвучно плакала. Без всхлипываний, без причитаний и истерики — просто дала волю слезам. Северус не стал ничего говорить по этому поводу — он сам был близок к тому, чтобы пустить скупую слезу. Лишь бросил:

— Пойдёмте, мисс Грейнджер. На счету каждая минута. — Девушка в очередной раз вытерла слезу, коротко шмыгнула носом и легко кивнула.

— Да, Вы правы, профессор, — слегка дрожащим голосом согласилась она.

Шли студентка и учитель молча. Каждый был погружён в свои невесёлые мысли.

«А Грейнджер не перестаёт меня поражать, — украдкой поглядывая на девушку, думал Снейп. — Мало того, что несколькими фразами опустила Орден Феникса ниже плинтуса, так ещё и директору выговор сделала. — Зельевар хмыкнул, вспоминая выражение лица старого интригана. Вспомнив ужас на лице МакГонагалл, позволил улыбке стать ещё шире. — Давненько старухе не доставалось на чай… — Но спустя несколько секунд Северус вновь помрачнел: — Нет, она этого так не оставит. Какой бы Минерва не пыталась показаться правильной и доброй тётушкой, она крайне мстительна… Ну да ладно. Я Грейнджер в обиду не дам. Особенно после её слов о Гарри. Видно, что девчонка его действительно любит и готова ради него на всё… — От этой мысли сердце Северуса болезненно сжалось. Раздумья как-то сами собой перескочили на события давно минувших дней. — Как бы я хотел, чтобы Лили тогда выбрала меня, а не этого чёртового Поттера! — отчаянно подумал он. — За то, чтобы она любила меня так же сильно, как Грейнджер любит Гарри!.. — Снейп многое бы отдал за возможность вернуться в прошлое. Хотя бы на одну минуту, в тот самый момент, когда их с Лили отношения были окончательно уничтожены. В то самое мгновение, когда он втоптал в пыль всё то, что связывало их. В ту секунду, когда с его губ сорвалось то нечистое мерзкое слово, окончательно разрушив все надежды Северуса на взаимность. „Грязнокровка“. Даже сейчас, после стольких лет, Снейп боится этого слова. После стольких лет его память всё ещё хранит реакцию Лили Эванс. „Грязнокровка“ — словно плевок в лицо, словно пощёчина, словно удар… Осознание серьёзности и масштабности ошибки к Северусу пришло на следующий день после ссоры, когда Лили не приняла его извинения. Не приняла она их и на следующий день, и через неделю, и через месяц. Даже через год… Снейп встряхнул головой, пытаясь отряхнуться от груза тяжёлых воспоминаний. — Только не сейчас, пожалуйста, — взмолился он про себя. Он ненавидел эти минутные приступы самокопания и ковыряния в прошлом. Обычно одна такая минута стоила зельевару целого дня хорошего настроения(что, следовательно, стоило шестидесяти балов Гриффиндору, в среднем). — Хватит грезить о несбывшемся прошлом, нужно делать будущее, — повторил он слова Дамблдора, сказанные директором в один из благополучных, лишённых пелены маразма, дней. Дамблдор вообще крайне мудрый и проницательный человек. Особенно, когда не ломает комедию. — Тем более, что теперь у меня есть Дафна…»