Виктория Оленик: По дороге в Ад

Зато я теперь заместитель заместителя начальника. Правда, в заместителях заместителя числилось человек двадцать: мой храбрый братец, застуканный секретаршей в туалете, решил собрать полк заместителей на всякий.

Я уже говорила, что ангелы — страшные люди?

Впрочем, не исключаю, что те самые, библейские, очень даже ангелы. Но ангелы НРАРФа похожи на них разве что выражением блаженства после устроенной пакости, то есть не похожи вовсе.

— О, конфетки. — Я схватила горсть тянучек из тарелки и плюхнулась в кресло. Ник исподлобья на меня взглянул, но от бумаг не оторвался. — Слышал новости? Да выброси ты эти бумаги, чтоб их!

Брат вздохнул. Для начальника он, пожалуй, слишком молод, всего двадцать три. Черные волосы небрежно торчат в разные стороны, глаза сощурены, джинсы со свитером отлично сидят, но едва ли напоминают деловой костюм.

— Новости, говоришь? — Ник сурово нахмурился и отодвинул бумаги. Ура, я все-таки сбила брата с пути истинного! В смысле, не все же работать? Отдыхать тоже надо. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Я глотнула конфету целиком и постаралась срочно стать невидимкой. Эх-хе. Если бы вопрос стоял, есть ли мне, что рассказать, то года бы не хватило. Помимо пяти прогулов, за мной числилось немного шалостей… начиная от восстания привидений, заканчивая восстанием техники — это то самое, которое устроило нам неделю отпуска и нервный срыв сотрудникам Лаборатории.

Но хочу ли я рассказывать? О да, безусловно, я же жажду отправиться на тот свет!

— Нет.

— Ты уверена? А как насчет Геральда?

На этот раз я подавилась. Какого черта Ник знает?!

— Игорек рассказал, — устало пояснил Ник. — И у нас гости. Очень неприятные. Точнее, гость один, но проблем от него, как от толпы.

Что-то мне не нравится начало. Я потерла запястье и подняла голову.

— И?

— Не поверишь, Софья. — Брат бросил на стол ручку и поднялся. — Дракула.

— Ты спятил. Дракул не существует.

— Вот и встретишься с моим сумасшествием сегодня вечером. Найди Катерину, Владимира и Тузика… в смысле, Джонниса или как там его?

— Я поняла, — тихо прошептала я и задумчиво переложила книгу с одного места на другое. Дракула? Это что, шутка?

Рука свободно лежит на подлокотнике, тонкие пальцы медленно постукивают по кожаной обивке. Белоснежный — до рези в глазах — костюм сглаживает бледность кожи. Черные волосы до плеч, аккуратно уложенные волнами, до мурашек проницательные серые глаза. Ноги крест накрест, уверенность в каждом движении, идеальное для мужчины соотношение силы и гибкости. И ужасающее впечатление абсолютного совершенства.

Я поймала себя на том, что не могу оторвать от него взгляда. Он завораживал, притягивал и отталкивал — одновременно. Я чувствовала себя кроликом перед удавом, если не сказать рыбкой перед акулой. «Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу». Ну честное слово, позови он меня сейчас и потребуй крови, я бы безропотно вскрыла вены и даже соломинку преподнесла.

Дотронувшись до шеи, я вздрогнула и тут же перебросила волосы вперед — от греха подальше. А то мало ли.

— Так вы — тот самый Дракула? — А на вид лет двадцать пять, больше двадцати семи при всем желании не дашь.

Почти все знают, кто такой Влад Цепеш. Колосажатель, тиран, монстр. Такой образ создали западные СМИ, которые, к слову, частенько забывают о своих скелетах в шкафу. Если же взглянуть на историю правителя Валахии с другого ракурса, то обнаружится, что по сравнению с теми же крестоносцами Цепеш нервно курит в сторонке.

Да, да, я все понимаю. Но все-таки… колосажатель?

— Тот самый? Не думаю.

Какой содержательный ответ. А я бы слушала и слушала этот голос. Этакий сладкий, как сироп, но холодный, как снежная метель.

— Но…

— Я старше. Так называемый Влад Цепеш… — Дракула покачал в руке бокал. — Лишь мой потомок.

— Так вы не сажали врагов на кол? — обрадовалась я и тут же прикусила язык. Вдруг это семейная привычка?

Вампир прищурился, словно кот на сметану, и обозначил улыбку. Сколько же ему лет, что от одного взгляда внутри все замирает от восхищения и леденящего ужаса?

— На кол? Нет. Я сжигал их живьем, иногда вырезал и ел их сердца, но кол? Слишком жестоко, не находите?

У меня чуть челюсть не отвисла. О времена, о нравы!

Да я скорее с Аннуларом сдружусь, чем останусь наедине с этим вампиром! Катя — так та и вовсе застыла с раскрытым ртом, Владимир выронил кусок пирога, а Тузик съежился.