Григорий Шаргородский - Демонолог

— Ваше императорское величество, вы можете воспринимать мои действия как вам угодно. Точно так же как действия моего приемного отца. Но скажите мне, сколько раз граф Гвиери спасал вас от смерти?

— Что-то вы слишком осведомлены о наших отношениях с графом! — сузив глаза, сказала Лара, но меня это не остановило, потому что нервное напряжение последних месяцев давало о себе знать.

— Было бы удивительно, если бы я не знал о делах собственного отчима, чьи проблемы достались мне в наследство.

— Вот только я об этих проблемах ничего не знаю!

— Потому что не хотите знать! — Ее ярость затуманила и мой мозг, напрочь забивая осторожность. — Я уже полгода как попугай твержу всем о дари и их пособниках среди знати империи, а вы, ваше величество, требуете доказательств. Оружие и запрещенные артефакты в доме этого вашего невинного барона — не доказательство?! Трупы в тронном зале во время штурма вашего же дворца? Свидетельства прислуги?! В конце концов, три покушения на вас с использованием магического яда за последние полгода — это вам тоже не доказательство?! Если я погибну или окажусь в тюрьме по причине вашего гнева, вам, моя императрица, жить останется от силы месяц. Но я почему-то уверен, что до самого конца вы будете требовать доказательств и держать свой мозг выключенным!

Последние слова послужили сигналом для включения моего собственного мозга, и я внутренне сжался в ожидании реакции Лары. Прикажет посадить в тюрьму или сразу отправит на плаху?

Но того, что произошло дальше, я никак не ожидал, да и Лара наверняка удивилась собственной реакции.

Хлесткая пощечина обожгла мне лицо. Мои родители, да и все нормальные люди моего родного мира учат своих детей тому, что женщин бить нельзя. Вот только я не помню нотаций насчет того, можно ли женщинам бить мужчин. За секундную паузу в голове пронеслась куча всякого бреда, и единственной нормальной мыслью было воспоминание о подобном случае в одном из советских фильмов. В тот момент мотивы киношного героя выглядели вполне разумно, поэтому я недолго думая привлек к себе Лару и поцеловал.

Все теперь точно казнит!

Не казнила ни тогда, ни на следующее утро, ни через неделю, за которую мы только дважды покидали императорскую спальню.

Как и все замешанные на страсти романы, наш закончился проблемами, и если я терпеливо ждал, пока Лара порешает все свои, без сомнения, важные дела, то императрица не хотела делить своего фаворита с мифическими заговорщиками-дари. По иронии судьбы мы расстались в тот день, когда спарка из двух чистокровных дари — мечника и мага со своими «младшими» — едва не лишила меня жизни.

Дневное светило украдкой заглянуло в спальню Палат Зимы и заиграло лучиками на белых стенах. Световые зайчики отразились от зеркал и забегали по стульям и столам, забрались на простыни огромного ложа, подбираясь к лежащим в постели любовникам. Я уже не спал, а просто смотрел на посапывающую Лару.

Не хотелось никуда уходить и хотя бы недельку побыть рядом со вновь обретенной любовью. Утром пить курибу и плескаться в бассейне банного комплекса, который Лара приказала построить после посещения моего дома. Хотелось говорить с любимой женщиной ни о чем, обсуждать цветы и музыку, наконец-то опробовать с ней мои возросшие навыки в кронайском трабо. Эмоциональный танец с партнершей, которую вожделеешь всем сердцем, мало чем отличается от самого бурного секса. В такие минуты мозг находится на грани сладкого и чувственно-мучительного помешательства.

Увы, жизнь, как всегда, внесла свои коррективы — вначале на грани слуха послышался детский плач, который спящая мать тут же уловила. Ее глаза открылись, и еще сонная Лара потянулась к шнурку звонка.

Затем было групповое посещение годовалого Хвана Второго, к которому я, конечно, испытывал определенные чувства, но все же предпочитал компанию его матери.

Повозившись с ребенком, мы только собрались отправиться в огромный дворцовый банный комплекс, как прибежала служанка и начала шептаться с Ларой. Из их шепота я уловил лишь отдельные слова — «стоит и не уходит», «ссорится с капитаном».

Лара нахмурилась, но судя по тому, что не приказала немедленно посадить нарушителя монаршего спокойствия в тюрьму, по мою душу пришел не Шип, а Лован. Лара подспудно перенесла часть своего хорошего отношения к старому графу на его немого помощника. Кстати, Карну близость с моим отчимом не помогла — императрица его на дух не переносила.