Григорий Шаргородский - Демонолог

— И что теперь? — как заводной, повторил свой вопрос Змей.

— Ждать, — жестко сказал я и направился в сторону далекого выхода.

Мы сделали свое дело, и единственное, что нам оставалось, — это ждать. Первый раз в жизни я радовался этому процессу — напряжение дикого квеста схлынуло, мы сделали все как надо, так что дальше пусть поработает судьба, а мы просто дождемся ее вердикта.

Ждавший нас у выхода Черныш заметно нервничал и выразил свое негодование громким всхрапом. Но он тут же успокоился, когда я сел верхом и направил его к выходу из города.

Впрочем, радовался конь рано: «отступали» мы только до резиденции купеческой гильдии города Сатара. Портовый район остался позади, а Золотой квартал с белоснежным дворцом Лары в центре мы обошли с правой стороны.

Купеческий квартал находился на небольшой возвышенности, так что с балкона на третьем этаже купеческой резиденции открывался прекрасный вид на город и что самое главное, — на его южную окраину.

Черныш остался внизу, забравшись на огромную клумбу с дорогущими цветами, причем сделал он это не для того, чтобы нюхать их или насладиться формой и красками, а мы расположились за столиком на балконе. Опытный в таких делах Шип быстро нашел скрытый бар и перенес на стол две бутылки дорогого вина и четыре не менее дорогих хрустальных бокала.

Монстроподобные шлемы легли на столешницу, и ничто не мешало мне рассматривать лица моих друзей. Да, именно так — друзей. Эта троица плюс Карн и Лован, ушедший с эскадрой в море, стали моими друзьями. Бывший казак и лихой рубака Выров по прозвищу Змей чему-то улыбался, потягивая вино стоимостью два бриллиантовых империала за бутылку. Тарик Агран по прозвищу Шип — человек с выжженной душой — смотрел хмуро, но я-то знал, что он уже начал меняться. Все больше слов вылетало из уст моего помощника, и все больше эмоций отражалось на его лице.

Казалось, за последние годы я изучил физиономию Ургена досконально. Сейчас она выражала скрытый интерес исследователя к необычайному действу. Скрытый — потому что профессор знал, как я отношусь к подобным увлечениям.

Мы просто отдыхали, вкушая неплохое вино — удивительно, что подобный букет нашелся в доме прагматичных торгашей, — чуть позже мы вспомним о голоде, а затем, возможно, придется озаботиться ночлегом — ведь неизвестно, когда проснется этот до крайней степени утомивший меня демон.

Честно говоря, хотелось бы побыстрее закончить с этим делом, так что отсутствие событий начинало раздражать.

Похоже, затейница-фортуна услышала мои мысли, и события понеслись вскачь, вот только не туда, куда мы ожидали.

Отошедший к перилам Шип вдруг напрягся:

— Командир, это там случайно не имперский штандарт?

От этих слов меня словно током ударило. Я подбежал к перилам, чуть не вывалившись наружу.

— Вот дура! — Мне едва удалось обуздать зарождавшуюся панику. — Так, всем уходить на север. Я заберу эту идиотку и двинусь следом.

— А как же демоны? — опешил Урген.

— Поверь, проф, если погибнет императрица, проблема с демоном покажется нам наименьшим злом. Тебе напомнить, что творилось в прошлом году? Все, прекратили болтать! — Выражение лица Шипа заставило меня напрячься. — За мной не ходить. Это приказ. Шип, я не шучу. Если мне не удастся выбраться, на тебе контроль тайной канцелярии и все, что связано с дари.

— Но, командир… — попытался возразить мой помощник.

— Молчать! Распустились. Выполнять приказ. Если правильно помню, тогда у башни вы хором доказывали, что с этой работой я справлюсь лучше других. Все! Работаем!

Привычная команда заставила «ящеров» двигаться. Змей без приказа подхватил Ургена под локоть и потащил в сторону лестницы. Я едва успел выхватить из рук профессора коробочку с «пультом» к «поводку».

Увидев бегущего меня, Черныш тревожно вскинул голову, прекратив разорять шикарную клумбу, и дисциплинированно повернулся так, чтобы мне было удобнее подниматься в седло.

Страх за любимую придал мне сил, и я взлетел на коня, не замечая тяжести брони.

— Давай, старик, очень быстро.

Возможно, Черныш не понимал слов, но напряжения в моем голосе ему хватило. Потомок лучших представителей рыцарских и ханских пород рванул с места, словно скаковой призер. Золотистые стены домов замелькали по сторонам, как трибуны зрителей «Формулы-один». Трогать поводья не было нужды. Нужное направление было задано изначально, и Черныш самостоятельно вписывался в повороты сначала широких улиц торгового квартала, а затем узких улочек бедного пригорода.