Кассандра Клэр - Город стекла

— Передать за тебя весточку Богу? — Джейс покачал головой, задев горлом острие меча. — Да ты еще больший псих, чем я думал.

Улыбнувшись, Себастьян упер меч Джейсу в гортань:

— Если хочешь помолиться, братишка, то начинай.

— Молиться не буду. Передай привет нашему папе. Уважишь?

— Ну конечно, — спокойно произнес Себастьян, однако перед ответом он слегка помедлил, что подтвердило догадку Джейса.

— Лжешь, — сказал он. — Ты ничего не передашь Валентину, потому что не собираешься рассказывать о содеянном. Отец не требовал моей смерти, так?

— Бред. Ты ему никто. Ничто для него.

— Надеешься, будто Валентин не узнает о том, что ты меня убил? Скажешь: я погиб во время битвы, — или папа сам решит, что так и было? Со временем правда всплывет. Валентин всегда ее добивается.

— Ты сам не знаешь, о чем говоришь, — так же спокойно ответил Себастьян, однако черты его лица напряглись.

Джейс продолжал говорить, используя преимущество:

— Ты все равно не убьешь меня, потому что есть свидетель.

— Свидетель? — Легкое удивление Себастьяна Джейс принял за своего рода победу. — О чем ты?

— О вороне. Он следил за нами из тени и все передаст Валентину.

— Хьюджин? — Себастьян огляделся. И хотя ворона он нигде не заметил, на лице его отразилось сомнение.

— Если Валентин узнает, как ты убил меня, связанного и беспомощного, то ты станешь ему противен. — Джейс сам не заметил, как вдруг заговорил мягко, вкрадчиво, так же, как Валентин, когда желал кого-то убедить. — Он назовет тебя трусом и ни за что не простит.

Себастьян молча смотрел на Джейса, кривя губы. Внутри у него вскипал ядовитый гнев.

— Развяжи меня, — тихо произнес Джейс. — Развяжи и бейся, как мужчина. По-другому не выйдет.

Себастьян вновь скривил губы, на этот раз плотно их сжав, и Джейсу показалось, что в последнем предложении он перегнул палку. Себастьян поднял меч, и лунный свет взорвался в нем тысячью осколков, серебристых, словно звезды, словно локоны Себастьяна. Оскалившись, Себастьян опустил клинок по дуге, с шипением порвавшей ночной воздух.

Сидя на ступеньках подиума, Клэри вертела в руках стило. Еще никогда она не чувствовала себя такой одинокой. В Зале Договоров сделалось невыносимо пусто. Когда все бойцы прошли сквозь портал, Клэри обошла помещение в поисках Изабель, но нигде ее не застала. Скорее всего, Изабель перебралась в дом Пенхоллоу, где вместе с дочерью Патрика и Цзя и другими подростками будет следить за десятком детей небоевого возраста. Алина попыталась увлечь за собой Клэри, однако та отказалась, решив, что Изабель ей лучше искать в одиночку, чем в толпе незнакомцев. Пока же она чувствовала нарастающее давление тишины, всеми силами стараясь не думать о Джейсе, Саймоне, маме, Люке, Алеке… Единственным действенным способом показалось сидеть и неподвижно созерцать плитку мрамора в полу, раз за разом пересчитывая трещинки.

Всего их шесть. Одна, две, три. Четыре, пять, шесть. Досчитав, Клэри начала заново. Одна… и тут небо взорвалось. Звук был именно такой. Клэри уставилась в прозрачный потолок и увидела, что небо, ясное всего несколько мгновений назад, заволокло пламенем и тьмой с тошнотворными проблесками оранжевых сполохов.

На фоне огня летели твари — ужасные твари, смотреть на которых никак не хотелось. Хорошо, что темнота мешает видеть их четко. Мимолетного взгляда хватило с лихвой.

Прозрачный небесный свет дрожал, будто марево в воздухе при страшной жаре. Раздался грохот, похожий на выстрел, и купол пошел трещинами. Клэри едва успела пригнуться и накрыть голову руками, как осколки посыпались на нее, словно слезы.

Они почти добрались до поля битвы, когда внезапный грохот расколол ночь надвое. Только что лес стоял темный и молчаливый, и вот небо полыхает оранжевым пламенем. Саймон покачнулся и, чтобы не упасть, схватился за ствол дерева. Глянул вверх и не поверил глазам. Рафаэль и остальные вампиры смотрели в небо; их глаза, словно ночные цветы, ловили лунное сияние, а по небу в это время проносился один кошмар за другим.

— Ты уже который раз при мне теряешь сознание, — пожаловался Себастьян. — Твоя чувствительность начинает утомлять.

Джейс открыл глаза. Голову пронзила боль, и он поднял руку, желая ощупать висок… А ведь правда — руки свободны. С запястья свисает обрывок веревки. От прикосновения к голове ладонь потемнела… испачкалась в крови. В крови, казавшейся черной в лунном свете.