Дмитрий Гаврилов - Наследие Аркона

Но случайный взгляд, брошенный на Холм Свентовита, заставил его побледнеть…

— Уводи своих! Спеши к Храму! Мы встретим данов здесь и удержим неприятеля на час-другой, больше не выстоять, а как будет совсем туго — прорвемся к побережью. Там соединимся. И айда на вражьих кораблях в море… Только нас и видели! — напутствовал Лютобор брата, когда тот отвел последние пять десятков Свентовидовых всадников с косы, опередив на какое-то время приближающееся королевское войско. Сигур кивнул:

— Ну, а если не судьба? Белогривый-то левой ступил!

— Тогда, хоть помрем, как мужчины, и увидимся за столом в Вышнем чертоге! — ответил Лютобор.

— Нечего сказать — хорошее утешение, — улыбнулся Сигур.

— Ты можешь предложить что-то получше?

— Нет. Но, я хочу спросить тебя напоследок, брат…

— Спрашивай, — улыбнулся ему Лютобор.

— Ты и в самом деле надеялся на помощь волхвов?

— Я не просто надеялся! Я верю. И в этом моя сила. И наша сила в этом. Ты понял, Сигур? Торопись, пока не поздно! Жрецы не должны прерывать ритуал. Я оставил при Храме старого Веремуда и Всеслава, но, как видно, и их перехитрили.

— Я понял. Прощай, брат.

— Прощай!

И они расстались, чтобы больше не встретиться на этой Земле никогда.

Пешая дружина Лютобора расположилась на восточном склоне холма Свентовита, умело используя малейшие складки местности.

После проливного дождя взобраться к Храму по этой стороне, минуя единственную более-менее широкую для войска тропу, ведущую к Главным воротам, было очень трудно. Мокрая скользкая густая трава препятствовала всякой попытке непрошеных гостей подняться наверх сухими и здоровыми. Особенно это относилось к тяжеловооруженным. Наверное, с большим успехом можно было бы вскарабкаться на ледяную горку, чем к стенам последнего языческого святилища.

Путь сторожило около сотни княжьих гридней, готовых отправиться за Лютобором в огонь и воду. По его приказу тропу перегородили завалом из камней и деревьев. Еще четыре десятка лучников заняли позиции за валунами на самом склоне по обе стороны от тропы, там же стояли возы к сухим просмоленным сеном, готовые огненным смерчем опрокинуться на дорогу.

Вынудив врага атаковать словенский заслон в лоб, князь выигрывал время. Он и в самом деле ждал от Любомудра если не чуда, то хоть какого-то его подобия, достаточного, чтобы вселить ужас в молодые и неокрепшие христианские души данов.

Старый волхв не стал посвящать Лютобора в детали плана, а сказал лишь о поднятии морских вод, которое обратит неприятеля в бегство, и просил небольшую отсрочку, дабы свершить чародейство. Несмотря на противодействие Златогора, волхвы решили прибегнуть к помощи Морского короля, упросив Мерцану похлопотать перед мужем.

Небывалый шторм разметал бы вражеский флот, приведя в сметение исконных моряков, всегда более суеверных, чем «сухопутные крысы». На какое-то время море наводнило бы саму косу с растянувшимся по ней королевским войском. Мало приятное занятие — месить грязь, рискуя в любой момент получить стрелу под сердце.

Небо стало заметно темнеть, в воздухе царило напряжение, предвещая нечто ужасное. «Заметил ли это король? — размышлял Лютобор, поглядывая ввысь. — В пылу битвы мог и не углядеть».

Но у жрецов что-то не ладилось. Казалось, учли и это. Безумная атака всадников и обреченная на смерть ватага медведей-оборотней во главе со Святобором еще более задержали данов.

И все-таки волхвы что-то упустили из виду, и враг поразил остров в самое уязвимое место, в самое сердце! Была ли это быстрая и внезапная высадка? А может — предательство? Или Свентовит, недовольный обращением волхвов к навьим Силам моря, оставил внуков.

Этого князь уже никогда не узнает. Его час пробил, настала очередь Лютобора исполнить долг. Долг перед кем? Что значат ныне слова: Честь, Совесть, Родина, Вера Предков?

Извечный вопрос, который надо почаще себе задавать! Им мучился Лютобор. Его решал Ингвар, да и сам Игорь.

— Что стоит Истина в те дни, когда направо и налево предлагают и продают, меняют и покупают. Говорили — век язычества прожит. Может, когда-то он и истечет! Но счет векам возобновится! — тешил себя Игорь надеждами, он то ведал, как это произойдет — славное Язычество, сейчас Ты уходишь в небытие, так и не успев свершить самое главное, самое нужное!

Ты воспитало смертных Богов. Но, Нечто уж никогда не возвратится в Ничто.

Разве наша «горянка» — не Твоя языческая дочь, разве не сохранили Тебя татуированные камни, да старорусские узоры. И пусть же пронесут сквозь время Твою мудрость дощечки велесовых книг. Мы овладеем Твоей хитрой грамотой, о Язычество! Мы взберемся намеченными тропами, погребенными ныне под грудой вранья.