Дмитрий Гаврилов - Наследие Аркона

Я приглашаю лучших, убежденных, заядлых с их секретами и сумасшедшими идеями и говорю. Ребята! Вот деньги — работайте! Но кукиш государству! Все, что придумаем вместе — пойдет на благо нашего Братства. Лучшие патентоведы вас защитят. Лучшие адвокаты выиграют любое дело. Банкиры Братства не посмеют вас обсчитать, ибо они понимают, что живут вашими мозгами, а вы — их изворотливостью. К вашим услугам, господа изобретатели, новейшие машины, опытнейшие программисты и взломщики.

— Тогда уж, договаривайте — известнейшие журналисты, киллеры, или кто еще…

— Зачем же вы так? Естественно, в тех случаях, когда в рядах Братьев нет профессионального исполнителя какого-либо проекта Братства, он нанимается Магистром со стороны за соответствующую плату из долевых Фондов…

— А откуда взялись деньги? — нескромно спросил Игорь.

— Все началось в девяносто первом с нескольких интеллектуальных программ из области искусственного интеллекта. Хороший софтвер, а особенно нау-хау к нему, стоит не меньше 300 тысяч долларов. А пионерские работы — и того дороже. Так я заработал первый миллион. Открыл фирму в Бельгии. И вообще, вы не думайте, что мы первые пришли к мысли о Братстве. Еще десять лет назад оно было, оно процветало в США и Канаде. Мы влились в их круг на равных правах, потому что лишь ученый может оценить труд другого ученого, как повар — труд собрата. Силиконовая долина уже кишит нашими людьми.

— Очень верно подмечено, Петр Иванович. Так, кто из вашего Братства оценит мою скромную работу? — улыбнулся Игорь, разглядывая оттопыренные уши Магистра.

— Не прибедняйтесь. Наша статистика утверждает, что вы невероятно везучи, а я не верю в благосклонность природы.

— И поэтому вы подвергаете ее испытаниям?

— Это удачная игра слов. Опыт. Испытание. Пытка. Но речь о другом. Братству нужен ваш секрет. Последователей у вас, Игорь, нет, но есть зато Книга. Значит, все упирается в личное желание. Я ведь знаю, молодые стремятся выделиться. Кто вы сейчас? Даже не кандидат. Аспирантуру бросили. Дело, впрочем, поправимое. Будет и признание. Мировое, например. А за ним и поклонники появятся. И поклонницы, между прочим… Я помню, года два назад, вы раскопали какие-то древности? Ваша заслуга в том, что никто до сего времени не обратил на них внимания — считают магию древних лапшой, которую вешают на уши. Вы знаете, что у тех волхвов можно было многому научиться — я подозреваю, что везение вашего того же порядка…

Мы работаем над некоторыми изобретениями в области высоких энергий — но вы же прекрасно знаете, какую роль играет там случайность и сама личность экспериментатора. По профессии я атомщик. Еще один шаг. И мы у цели.

— Мы? Разве я сказал «Да»? Мое тщеславие, уважаемый Петр Иванович, удовлетворено самим процессом, а также и тем, что я пока один и единственный. А поклонницы с любовницами? Здесь, конечно, не прибрано, — он огляделся, — но так, пожалуй, лучше. Все вещи лежат на своих местах, и мысли направлены в одно русло, а не по бабам.

— Братство ныне весьма богато. Мы бы купили у Вас тот антиквариат. Вы могли бы безбедно существовать, если бы поделились с нами.

— Простите за еще один нескромный вопрос, — извинился Игорь. — На какой срок рассчитаны ваши полномочия?

— Магистр Братства выбирается на неограниченный промежуток времени из членов Высшего Совета по принципу единогласия.

— Понимаете. Сейчас я нисколько не нуждаюсь, но вы столь настойчивы, что я немного подумаю над вашим предложением, и, наверное, соглашусь. Приятно иметь дело с творческим человеком.

— И деловым, Игорь! Заметьте, деловым. Мы в средствах также не стесняемся.

— У вас примечательное имя.

— А, и вы тоже заметили? — остроумно ответил Магистр.

— Кто, как не Петр, распахивает врата рая.

— … для одних. Но, не забудьте, Игорь, что именно он запирает их на ключ перед носом других. Соглашайтесь, ей-богу! Вы не прогадаете. Не доводите до греха.

— Ого!? Это угроза?

— Нет! Ну, что вы. Я мирный человек. Сейчас мое время.

— В смысле?

— Знаете, в средние века день делили сообразно религиозным представлениям. На заре трудился праведный Авель, три часа — Ноево время, девятый час — то Моисеево законодательство, вечер — пришествие Христа. Скоро девять!

— К сожалению, именно Моисей, задолго до Дарвина, водил свой народ сорок лет по пустыням. Так, я подумаю до завтра?

— Конечно, конечно. До свидания.

Затворив за Магистром железную дверь, Игорь вернулся в комнату.