Дмитрий Гаврилов - Наследие Аркона

Конь под негодяем встрепенулся, испуганно заржал, встал на дыбы, и было от чего — на месте стрелка возник волк. Матерый серый волчище с острыми лезвиям когтей, блеснувших среди шерсти толстых лап. Зверь рявкнул и, подпрыгнув, вдруг очутился на крупе скакуна…

— С нами святой Георгий! — воскликнул рыцарь.

Но то был лишь воинственный клич, не раз приводивший в трепет сарацин. Сэр Роджер не видел чудесного превращения Святобора, ибо тот находился далеко позади.

Опрокинув еще одного из своих врагов вместе с лошадью в придорожную пыль, рыцарь развернулся, чтобы покончить с другим противником. В тот же самый момент этот второй угостил Роджера таким сильным ударом в голову, что под шлемом у воина загудело, и он едва удержался в седле. Разбойник замахнулся для второго удара, но никем не замеченный спешившийся Том опередил негодяя. Увидев, что опасность ему не грозит, старый слуга вернулся к месту схватки. Подобрав брошенное рыцарем бесполезное в ближнем бою копье, он, точно оглоблей, огрел им разбойника, и этим дал хозяину время опомниться.

Роджер бурей налетел на противника, перерубив ему плечо. Но в то же самое время другой разбойник, наконец, выбрался из-под своей лошади, у которой была сломана нога, и смазанным движением палаша поразил Тома в спину. Верный слуга охнул и стал оседать. Следующий мощный удар рыцаря расколол убийце голову, как гнилую тыкву. Несмотря на тучность и прочие недостатки, сэр Роджер, по-видимому, имел и немало достоинств.

Святобор вытер свои клинки о штанину мертвеца, у которого на месте почек кровоточили две дыры, и бросил железо в ножны. Затем он еще раз нагнулся, подбирая выпавшие из-за пояса кусочки воска.

— Как больно… — прошептал Том, закрывая глаза.

— Мужайся, старик! О тебе еще споют голосистые глимены, — неуклюже бормотал Роджер, склонившись над телом умирающего.

В сущности рыцарь был неплохим господином.

— Мне кажется, вскоре я услышу совсем иное пение.

— Слушай, свей! Да брось ты эту бандитскую лошадь! Может быть, ты лучше меня разбираешься в ранах?

Святобор посмотрел на страшное лицо франка, у которого из ушей и из носа потихоньку текла кровь, падая на чело Тома.

— Нет, сэр рыцарь. Он умрет — и это также верно, как мой выстрел. Зато вам повезло!… И лучше будет, если вы дадите ему напоследок хорошенько помолиться.

— Что я могу сделать для тебя, бедняга? — простонал Роджер, и протянул перекрестие меча над телом слуги.

Том благочестиво приложился к кресту:

— Свет! — только и вымолвил он, и в тот же миг испустил дух.

Святобор отвернулся.

— Мир его праху, он был добрым христианином! — перекрестился Роджер.

— Отвезем Тома в город, — отозвался Святобор, — Хоть погребут по-человечески. Благо, коней теперь на всех хватит.

Взвалив мертвое тело на одну из лошадей, они двинулись дальше по дороге. Рыцарь было хотел похоронить и разбойников, но Святобор отговорил его от этой затеи.

— Это обязанность городского главы. Я тут же пришлю за ними, благородный сэр — сказал руг, хотя вовсе не собирался следовать этим словам.

— А далеко ль до города?

— Да, тут уж недалече. Вон за тем лесом.

— Что ж, пусть у тебя никогда не истрется тетива, храбрый лучник! И хотя оружие твое нечестное, оно нам немало помогло. Мы сегодня славно бились, и я был бы рад, если бы ты поступил ко мне на службу. Тебя устроит тридцать золотых?

— Да простит меня великодушный рыцарь, — сказал Святобор, — Но я дал клятву носить герб лишь короля Вальдемара, ко двору которого сейчас и направляюсь. Вы без труда найдете себе более праведного слугу, чем я.

— Жаль. Но, по крайней мере, ты не откажешься славно поужинать?

— Это я с превеликим удовольствием, господин рыцарь. У меня давно пусто в животе.

— Жаль! — еще раз молвил рыцарь, как бы пропустив это замечание мимо ушей, — Но клятвы надо выполнять. Да и я, признаться, не найду себе покоя, пока не отыщу подлого отравителя моего бедного брата.

Святобор промолчал, считая лишними всякие расспросы на эту тему, хотя именно здесь ему на ум пришло пророчество Стрибога. Не в обычаях, чтобы простолюдин благородного выспрашивал.

— Бедный Ральф! Я найду тебя, Флорентиец! — тут же услышал волхв.

Вот и задумайтесь, сладкоречивые скальды. Далеко не всякий рыцарь ладно скроен, как того требует баллада. Вовсе не каждого любит прекрасная дама. А если уж быть до конца откровенными — мужественное лицо — тоже не обязательная деталь. Но всякий истинный рыцарь, даже такой тучный и некрасивый, как Роджер, произнеся обет — его выполнит.