Анна Гурова - Книга огня

Горящий человек засмеялся. Изо рта у него вырвалась струя огня и ударила прямо в толпу. Вот тут поднялся крик, и чем громче становились крики боли, тем радостнее смеялся страшный человек, сжигая всех, кто подворачивался под его смертоносное дыхание. Он чувствовал боль и ужас вокруг, и упивался ими. Никогда прежде ему не было так хорошо.

Так он прошел через весь город, с нарастающим восторгом сжигая всех, кто пытался его остановить или просто попадался на пути. Только когда городские предместья остались позади и дорога превратилась в круто ведущую вверх тропу, он осознал, что идет на Монт-Эгад. Тут у него настал миг отрезвления.

«Это что, все я устроил?! — с испугом подумал он, оглядываясь на охваченную огнями пожаров Мондрагону. — Жуть-то какая! Нет, быть того не может! Ой, что со мной теперь сделают!»

«Не со мной, — подсказал ему внутренний голос. — С ним. Тебе-то бояться нечего, ты — пламя! Иди к себе, иди… домой!»

И ноги понесли его дальше — к самому кратеру. Руки сами протянулись навстречу подземному огню. Бездна манила его, и он сделал шаг и полетел вниз — на встречу со счастьем. Глаза любимых смотрели на него из пропасти…

И вот огонь обнял его. Он испытал безграничное наслаждение; испепеляющий жар сводил его с ума. Теперь он в самом деле полностью слился с пламенем, они стали одним целым. Огонь смотрел в него, и он сам был этим огнем, и видел в нем…

Мондрагон проснулся в такой ярости, что в окрестностях Монт-Эгада содрогнулась земля. Ему порой виделись сны о какой-то другой жизни. Например, том, что раньше на месте его вотчины — залитой лавой горы и ее выжженных окрестностей — был какой-то человеческий город, который он и любил, и ненавидел одновременно. И в этом городе жили смертные, которые вроде бы сделали с ним что-то нехорошее… Эти сны сердили его и тревожили. К счастью, он их обычно сразу забывал. Но такого отвратительного сна, как нынче, ему не снилось еще ни разу. Мондрагону приснилось, что он смотрит в жерло вулкана, а оттуда на него, словно из зеркала, глядит какой-то жалкий уродец. Ничтожнейший из смертных, никому не нужный, недостойный марать собой землю…

— Я Пожиратель Мира! — заревел дракон, и в ответ из Монт-Эгада ударил фонтан лавы.

— Умри, червяк! — из жерла вырвалось огромное черное облако пепла. — Ненавижу тебя! Исчезни навсегда!

Где-то вдалеке, на другом конце света, корчился на полу старого замка человечек — один из рабов, послушных его воле. Что-то случилось с его печатью, — и Мондрагон теперь смотрел через нее в самого себя, видя то, что не желал помнить. Мгновение непереносимых страданий — и глаз погас. Стало темно, смертный исчез.

Он умер, а Мондрагон остался.

«Это был не я, — успокоился дракон. — Конечно же, не я. Я — Пожиратель Мира!

А раб… да кому до него дело? Эти смертные, как пузыри на горячей грязи, — возникают и лопаются, и ценности в них столько же».

Понемногу гнев Мондрагона унимался, но проклятый сон все не давал ему покоя. Приснится же! Какое ему дело до какого-то жалкого смертного, который зачем-то прыгнул в его гнездо? Однако одна мысль о нем приводила дракона в ярость. Кто же так нагло ворвался в его сны, что за вражьи происки?..

И тут он все вспомнил и понял.

И как протянул огненный отросток далеко на север, как выбрал подходящего раба и открыл у него на лбу огненный глаз.

И как этот глаз почему-то начал показывать ему какую-то мерзость, а потом лопнул и погас.

И как перед этим он нашел в землях зеленых драконов ту, что не горит !

В Черном замке, как, впрочем, и следовало ожидать, Вальтера не оказалось. Нагель давно отбыл на юг, все следы роскоши прибраны в кладовые. Опустевший замок уже успел приобрести свой обычный нежилой вид древней развалины, пустующей не первое десятилетие.

— К Лигейе отправился, куда же еще, — пробормотал Грег, глядя с крыльца на Триглав — точнее, в затянутое облаками небо. — Нашел время…

Погода к полетам, прямо скажем, не располагала. Ветер с севера, который почти не чувствовался внизу, здесь дул с упорной, пугающей силой, нагоняя тучи. В темноте серебряными искрами заплясали первые снежинки. Скоро и соседние вершины скроются из виду…

— Полечу его искать, — сказал Грег. — Дело срочное.

— А меня тут оставишь? — Аличе вздрогнула и неприязненно кивнула на лежащего в беспамятстве Вилли. — С ним?

— Едва ли он когда-нибудь очнется… Хотя…